Стратегия психотерапии - [45]

Следующий прием – использование несообразностей, каждая из которых, взятая вне контекста, может показаться убедительной. Но в контексте они запутывают, сбивают с толку и вызывают у испытуемого желание получить какую-то информацию, которую он может воспринять и на которую он может легко ответить.

Прежде всего, при использовании метода путаницы нужно учитывать последовательное сохранение общего, визуального, но определенно заинтересованного отношения; при этом гипнотерапевт должен говорить искренне, сосредоточенно и серьезно, всем своим видом выражая ожидание того, что субъект понимает все, что будет сказано или сделано при одновременном осторожном смещении во времени. Кроме того, большое значение имеет свободный поток речи, более быстрый – для быстро соображающего человека, более медленный –для медленно думающего испытуемого, которому необходимо некоторое время, чтобы дать нужный ответ, никогда не кажущийся ему полным. Испытуемый почти подводится к тому, чтобы найти нужный ответ, но этому препятствует подача следующей идеи, и весь процесс повторяется при постоянном внушении состояния запрета, которое приводит к путанице и возрастающей потребности получить четко выраженное, понятное сообщение, позволяющее испытуемому найти ясный и полный ответ.

Однажды в ветреный день 1923 года автор шел на семинар по гипнозу в Висконсинском университете и лицом к лицу столкнулся с мужчиной, огибающим угол здания. Это произошло в тот момент, когда автор боролся с очередным порывом ветра. Пока мужчина набирал воздух в легкие, чтобы сказать что-то, автор демонстративно внимательно взглянул на часы и вежливо, как будто его спрашивали о времени, сказал: «Сейчас точно десять минут третьего», – хотя стрелка часов приближалась к 16.00, и спокойно пошел дальше. Пройдя полквартала, он оглянулся и увидел, что мужчина еще стоит и смотрит на него в явном замешательстве и недоумении.

Автор продолжил путь, размышляя об этой неожиданной ситуации, и вспомнил другие случаи, когда делал подобные замечания своим одноклассникам, сокурсникам, друзьям и знакомым, вызывая у них смущение, замешательство и ощущение внутреннего напряжения в стремлении хоть что-то понять. В частности, автор вспомнил случай, когда Джордж, его товарищ, накануне лабораторной работы по физике сказал своим приятелям, что собирается выполнить вторую (и наиболее интересную) часть будущего опыта, заставив автора выполнить первую (и более обременительную) его часть. Автор узнал об этом и, когда они собрали материал и аппаратуру для опыта и разделили все это на двоих, спокойно, но очень выразительно сказал: «Та ласточка действительно полетела направо, потом неожиданно повернула налево, а затем взлетела вверх, и сейчас я просто не знаю, что случилось потом». Потом взял оборудование для второй части опыта и занялся работой, и приятель в замешательстве просто последовал его примеру, усевшись за работу с оборудованием для первой части эксперимента. Только почти в самом конце эксперимента он прервал характерное для их совместной работы молчание и спросил: «Как случилось, что я выполняю эту часть работы?». Ответ был простым: «Это произошло само собой».

Когда автор проанализировал эти и многие другие подобные случаи, оказалось, что во всех них заложены некоторые определенные психологические моменты:

1. Существовали межличностные отношения, которые требовали совместного участия и опыта какого-то рода.

2. Произошло неожиданное и необъяснимое внедрение идеи, понятной только в ее собственном контексте, но совершенно не связанной с ситуацией.

3. Таким образом, перед человеком встала: а) вполне понятная ситуация, для которой легко найти соответствующий ответ; б) ситуация, понятная сама по себе, но не имеющая никакого отношения к реальной, не оставляющая человеку никакой возможности для ответа до тех пор, пока не произойдет адекватная внутренняя реорганизация. В первом примере неожиданное столкновение вызывает социально обусловленные реакции между двумя людьми; но вместо этого непоследовательность, не вызванная данными обстоятельствами и представленная как серьезное реальное сообщение (несмотря на его противоречие с реальностью), не позволяли человеку дать какой-то вразумительный ответ. Во втором примере Джордж и автор выполняли задание, разделив материал и аппаратуру, и в то время, как Джордж знал, что собирается делать он, и не знал, что собирается делать его приятель, тот выразительно произнес фразу, понятную саму по себе, но не дающую возможности дать соответствующий ответ. Потом, как само собой разумеющееся, он взял часть материала и аппаратуру, а Джордж, сдерживаемый неуместным замечанием, автоматически последовал его примеру, и они просто принялись за работу в своей обычной молчаливой манере. К тому времени, когда Джордж уже вытеснил из головы это неуместное замечание, было слишком поздно, чтобы он мог сказать: «Ты делаешь это, а я – то».

4. Итак, здесь имеет место конструирование ситуации, способной вызвать определенные реакции, для чего в ситуацию вводится неуместное замечание, которое само по себе представляет собой вразумительное сообщение. Таким образом, другой человек лишается возможности дать естественный ответ на первоначальную ситуацию. Это приводит к замешательству, путанице и глубокой потребности сделать что-то, без критического подхода и упорядоченности. В первом случае человек просто беспомощно уставился на автора; во втором примере Джордж пассивно последовал его примеру. В действительности в психологии действий их обоих не было существенного различия. Оба они не смогли найти естественный ответ.