Стратегия черепахи. Простые истины, обращающие неминуемое поражение в неожиданный успех - [23]

– Я понял. Забыть мое английское воспитание? Не задумываться о других? Освободиться от всех общественных установок? Может быть, это подходит моему сыну-подростку, но не мне. Если я буду вести себя подобным образом, я, конечно, стану настоящим – в окружении анархии и хаоса, которые возникнут как следствие такого поведения. Я все понимаю, но пока не готов.

– Ну разумеется, нет. Я‐то уверен, что вы будете вести себя совсем не как подросток. Скорее, наоборот.

– Что вы имеете в виду? Я опять запутался, – сказал Марк, улыбаясь.

– Суть не в том, чтобы быть чудаком, а в том, чтобы обратить свой фокус на то, чего нет у остальных. На то, что выделяет и отличает вас от других. Что не похоже на остальных и не относит вас к определенной группе. Среди подростков это действует в обратном направлении. Они фокусируются на похожем, на конформизме. В этот период жизни они сконцентрированы на том, чтобы быть как все. От родителей и учителей они слышат: «Просто будь самим собой!» Как будто это легче легкого. Как будто ты знаешь, кто ты, что такое «быть собой». И это говорим мы, те, кто в течение многих лет старались уничтожить в себе любые отличия от других. Да если бы наш ребенок чем-то отличался, мы бы обеспокоились и тревожились до тех пор, пока этому отличию не дали бы четкое определение и не внесли его в каталог. Поэтому эта установка еще более смехотворна и несерьезна.

– Получается, что быть настоящим – это быть подлинным? И опять – тогда что такое «быть подлинным»? Такое ощущение, что мы постоянно крутимся в круге определений и каждый раз, когда нам что-то непонятно, добавляем еще одно определение. Такое же непонятное.

– Вы абсолютно правы! Сегодня сложнее обсуждать такие понятия, как «подлинный» и «настоящий». Последние исследования в области деятельности мозга и сочетаний наших чувств говорят о том, что мы представляем собой сложные алгоритмы, приспособленные к самообучению, подражанию и даже манипулированию. Раньше считалось, что организм – это независимая единица, автономная и самостоятельная. А оказалось, что это система алгоритмов, главная цель которой – заставить людей каждую секунду своей жизни принимать решения. То есть нашу жизнь стоит рассматривать как одну большую арену, которая требует от нас принятия этих решений. Наш мозг – то самое место, где разворачивается эта драма. Он предназначен не для того, чтобы щелкать загадки вселенского масштаба, как орешки, препарировать пьесы Шекспира или наводить мосты и конструировать электрические машины. Все это побочный продукт работы мозга. Единственное предназначение этого органа – принятие решений. Кстати, он не такой уж и умный и не всегда работает нам на благо. Он, ясное дело, ничего не хочет, но в переносном значении можно сказать, что он запрограммирован на то, чтобы человеческий организм продолжал принимать решения. Поскольку без драматических решений невозможна жизнь. С молоком матери мы впитываем, что для полноценной жизни мы должны принимать решения, намного больше решений, чем любые другие млекопитающие. У животных другие механизмы принятия решений. Более простые алгоритмы, которые неизменно повторятся раз за разом, они называются «инстинкты». У нас, у людей, есть мозг. Но это не означает, что мы не подвержены алгоритмам, которые априори принимают за нас некоторые решения. И все это на обширном фоне чувств, передающих нам ощущение того, что принятое нами решение – прямой продукт нашего желания. Нашего свободного желания!

Мужчина вздохнул, взглянул на Марка и продолжил:

– Романтика принятия самостоятельного свободного решения определяет уникальность человека, его свободы, личность, аутентичность – все то, что сотни лет занимает умы философов и мыслителей. Однако она разбивается о последние научные открытия. Тут вы правы, да. Тяжело держаться за этот выступ в скале, называемый индивидуальностью, опираться на постулат собственной уникальности и единственности, когда, возможно, во всем этом нет ни капли тебя самого. Присущего только тебе и именно тебе. Вместе с тем, когда мы пытаемся определить это понятие, мы предполагаем, что «индивидуальность» означает «цельность». Долгие годы психологи и философы пытаются найти определение тому первоисточнику, который невозможно разделить. И большинство определений подразумевает примерно одно и то же. Это единое когерентное начало, которое, однако, следует рассматривать с разных точек зрения. Во‐первых, что видят люди, когда смотрят на меня? Понятно, что это огромная часть, которую мне не удается понять, но эта часть определяет отношение других ко мне. Во‐вторых, как я хочу, чтобы меня воспринимали люди? Что скажут обо мне? Какое впечатление я хочу произвести? Дополнительный критерий – группа самых личных мыслей о самом себе. Как вы видите себя? Что вы на самом деле думаете о самом себе? До этого момента все ясно, да? Тут нет никаких тайн.

– Понятно.

– На интуитивном уровне мы воспринимаем другого целостно, если три упомянутых нами критерия сочетаются гармонично, а не противопоставляются друг другу. Человек, у которого эти критерии сочетаются таким образом, воспринимается нами как настоящий человек. Это гармоничная личность. Четвертый и последний критерий – кто я сам для себя.