Стратегия «большого рывка» - [74]

И в Китае есть их китайский труд, который на благо китайскому развитию и не всегда соответствует интересам нашей страны. Когда китайский рабочий, труженик там работает над чем-то, что позволит отобрать у нас Дальний Восток и Сибирь, то для меня это трудом не является. И в данном случае, полагаю, труд имеет политическое содержание — именно об этом я и говорю, — не экономическое, не социологическое, не социальное.

Работа — это проклятие? Может быть. Это работа раба, пролетария, который мучительно работает 10–12 часов в сутки, чтобы прокормить семью. Но труд никогда не есть проклятие, потому что понимается как религиозная обязанность. Религиозная аскеза монаха, связанная с лишением еды, одежды, коммунального быта, она не проклятие, а благословление. В результате аскетических подвигов человек достигает иного способа видения мира, понимания людей, смысла жизни.

Александр Андреевич сегодня провидчески соотнес труд с религиозным православным мироощущением. Это важная интуиция: труд религиозен, труд самодостаточен как ценность, которая приводит человека к служению отечеству, служению тому, без чего человек теряет смысл существования. Превращается в космополитического хомяка, в паразита, который подгрызает основы и устои народов земли.

Народ превращают в заложников финансового, спекулятивного, биржевого капитала, в заложников денег и стоимости, которые не связаны с трудом. Недаром во всех монотеистических религиях запрещено брать процент. Считается, это уничтожает человека. Монотеизм ставит человека в центр творения, центр мира. А все, что уничтожает человека как сущность, которая поставлена Богом в центр истории, то является антихристовым, служит сатане, злу. Прибавочный процент, ростовщичество уничтожает труд как источник развития, превращает его в тяжелую бессмысленную работу.

Труд как религиозное измерение вкупе с религиозным измерением, с монотеизмом противостоит концепции общества и современного государства как якобы управляющей структуры этого общества. Этот конфликт носит религиозный характер. Для меня этот конфликт принципиален. Считаю, что христианство как фундаментальная монотеистическая религия выстраивает иной тип государства в потенциале своем. Тип, исходящий в основе своей из философии человека как наместника Божьего на земле, обладающего духом. Который через труд создает сакральное религиозное преображение мира, создает сакральные религиозные возможности мира, не будучи при этом зависимым от способов создания денег. Человек не должен быть рабом денег, рабом стоимости. Поэтому религиозная революция труда — это политическая метафора, политический лозунг ближайшего столетия.

Во второй половине XX века торжествующий финансовый капитал вооруженным путем поработил и уничтожил труд как таковой, уничтожив его военным способом или коррумпировав бюрократию, противопоставив ее труду, сделав ее просто работорговцем, надсмотрщиком над людьми труда, но эта эпоха заканчивается. Труд опять заявляет о себе и вместе с религией победит своего врага. А если проиграет, то придет антихрист. Тот, кто уничтожает человеческое. Мы обязаны бросить вызов этому мировому злу, этому антихристу.

Труд плюс монотеизм как главная ценность, плюс религиозное мироощущение — это сочетание, если к нему добавить силовой ресурс и наше отсутствие страха перед возможностью воинского долга, — сила и оружие, то, о чем говорит Проханов, — это и будет то, что бросает вызов антихристовому царству, идущему с современного Запада.

Отступать некуда. Дальше за нами бездна и исчезновение. Думаю, с Божьей помощью мы двинемся обратно, философия новой революции труда намечается.

Че Гевара сказал: когда христианство и социализм договорятся между собой в политическом смысле, они станут непобедимы.

Александр Миняйло, протоиерей, доктор экономических наук, ректор Уральского института бизнеса:

Первое, о чем нужно сказать: Россия находится в духовном кризисе. Все остальные — и хозяйственный, и нравственный кризисы — следствие духовного. Основное — преодолеть кризис духовный.

Второе. Народом потеряно самосознание. И задача — его вернуть. В нашем институте мы работаем над теоретическими основами совершенно новой — духовно-нравственной — экономики. Эта экономика — высший тип хозяйства, который может создать одухотворенный с православных позиций человек.

И все экономические категории, которые рассматривались прежде, приобретают новый характер, в том числе и категория «труд». К примеру, категория «земля». Это божий дар. Она нам не принадлежит, поэтому купля-продажа земли не является парадигмой духовно-нравственной экономики. Если государство будет владеть землей, сдавать ее в аренду, создав соответствующие законы, мы все только выигрываем. Ведь продажа земли ведет к удорожанию жилья, нарастает высотное строительство, уплотнение городов.

Что касается категории «труд», мы исходим из того, что это — духовная категория. Не обязательно основываться на суждениях немецких ученых, как здесь предлагали. Русский философ Ильин, один из крупных экономистов Дмитрий Менделеев сказали, что когда человек смотрит внутрь себя и духовно преображается, — это есть труд, духовное делание. Все остальное — работа.