Стратегии счастливых пар - [31]

И все же карьерный рост лишь косвенно связан с отношениями внутри семьи. Несомненно, невидимый пресс всемогущей руки присутствовал во всей партийной жизни

Горбачева – иначе и быть не могло. Но эта внешняя установка необходимости не иметь никаких проблем в семье тесно увязывалась с внутренним комфортом, с Раисой. Да, все что происходило на людях, являлось игрой, данью необходимости, но был и другой уровень отношений, о котором сам Горбачев рассказал после смерти супруги: «Если сначала была молодая страсть, то потом добавились сотрудничество, дружба, когда мы друг другу могли сказать все. Мы оказались единомышленники во взглядах на жизнь». Если выдавалась свободная минута, они старались не расставаться. Походы на природу, непрерывные поездки по городам (особенно после переезда в Москву на работу в ЦК) и странам – уже в качестве первого лица государства – все это объединяло их внутренний мир, роднило, обогащало, дарило наслаждение общения. Они спешили жить и всегда ценили каждую прожитую минуту. Последнее совместное турне Горбачевы совершили в далекую Австралию – за месяц до того, как у Раисы Максимовны обнаружили неизлечимую болезнь, и за три до окончания ее земного пути. Но, слишком увлеченные жизнью, они не подозревали, что это уже элегия мягкой, задушевной осени перед расставанием навсегда, лирическое подведение итога в преддверии вечного сна…

Любовь, преломленная во времени

Слова Раисы Горбачевой, взятые для эпиграфа, полностью отражают ее внутреннее содержание как подруги и жены. Ее идеология зиждется, прежде всего, на таком основополагающем принципе, как признание традиционной роли женщины – верного друга и помощницы мужчины. Раиса проявила себя в экстремальных условиях, и это подтвердило ее надежность, способность реагировать на события с отвагой воина и гибкостью человека, привыкшего к испытаниям, умеющего брать на себя, возможно, самую сложную функцию – функцию поддержки. Когда реальная опасность угрожала не только жизни мужа и ей самой, но и их дочери, Раиса проявила завидные выдержку и хладнокровие, принявшись искать выход из ситуации вместе с супругом. Этот непростой эпизод в совместной жизни Горбачевых продемонстрировал лучшие качества семьи: внутреннюю силу, выдержку, верность.

«Мир жен – это зеркальное отражение иерархии руководящих мужей, вдобавок с некоторыми женскими нюансами», – так описывал Горбачев жизнь на советском Олимпе через несколько лет после отставки. Конечно, они не могли быть вне правил; и ему, и Раисе приходилось играть, надевать неприятные маски ради достижения поставленной цели. Но как раз в силу неподдельного единства они казались иными, чужаками, вошедшими в дом без приглашения. Наверное, поэтому Михаил Горбачев с особой гордостью подчеркивал, что его жена по приезде в Москву первым делом восстановила свои научные связи и «сразу же включилась в знакомый ей мир научных дискуссий, симпозиумов, конференций, просто дружеских встреч». Этим он подчеркнул несхожесть Раисы с «кремлевскими женами», которые в большинстве своем оставались просто отвратными сплетницами, прячущимися за спинами высокопоставленных мужей.

Никогда не были Горбачевы всерьез озабочены и бытовыми проблемами, как и любыми приобретениями материального характера. Материальное всегда затмевали более крупные цели. Они с самого начала вместе стали охотниками за крупной дичью, потому-то и достигли таких головокружительных высот во власти. В начале пути «быт» для послевоенного времени крайне изнуренной Советской страны казался приученным к терпению молодым людям вообще словом неуместным. Для народа, прибитого к земле сталинскими застенками, жизнь сама по себе уже казалась благом, невыдуманным раем. Михаила Горбачева, память которого сохранила такую экзотику, как сон с теленком, чтобы согреться, и Раю Титаренко, знающую шокирующие цивилизованного человека подробности жизни в передвижных теплушках, трудно было напугать темными декорациями советского семейного строительства. Зато детские эпизоды цвета плесени породили у целого поколения утробное желание двигаться к красивой, более яркой жизни, пропуская трудности, как воду сквозь пальцы. Для студенческой пары первого университета страны жить в разных комнатах общежития оказалось вполне приемлемо – никто не мечтал о житейских преференциях тотчас. Но то, что быт первых лет «ставропольского периода» был действительно тяжелым, очевидно. Как не приходится сомневаться и в том, что основной груз лег на женские плечи: в то время, когда Горбачев «ковал» в полях Ставропольского края высокие должности, его жене необходимо было заботиться о том, чтобы едва зажженный очаг не погас. А ведь она могла бы оставаться в Москве – вопрос об аспирантуре был заведомо решен (окончив университет на год раньше Михаила, она уже успела сдать кандидатские экзамены и приступить к написанию диссертации). Теперь же, отложив все научные начинания, бросив уютную столичную жизнь, молодая женщина на несколько лет оказалась в очень незавидном положении. «Коммунистической леди с парижским шиком» она станет много позже, а вот первые два года – в «запущенной» комнатушке в качестве квартирантов у любезных престарелых интеллигентов, естественно, без удобств, с туалетом, водой, дровами и углем на улице; затем еще три года, уже с появившимся в семье пополнением, – в громадной, на девять комнат, коммуналке. Наконец после этих испытаний у Горбачевых появилась отдельная двухкомнатная квартира. Тогда люди жили и гораздо хуже, многие бедствовали. Тест на дискомфорт семья сдала легко, наверное, потому, что впереди маячили очень яркие, манящие огни великой миссии. По словам Горбачева, только когда дочери исполнилось десять лет, они сумели «обустроить двухкомнатную квартиру» (полученную за семь лет до этого) и купить телевизор. Эти бытовые подробности хорошо отражают их общий внутренний мир. Во-первых, забота о быте никогда не заслоняла главного – отношений. А во-вторых, им для полноценной жизни хватало друг друга. Ярким подтверждением душевного единения могла бы послужить ставропольская переписка, когда письма писались друг другу постоянно, даже в ходе недолгих командировок. Общение являлось всем, и оно было желанным; с него все началось, и им все закончилось.