Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис - [29]

Кроме того, китайские обозреватели временами переходят на более открытую критику американского мирового лидерства. Вот что утверждает другой китайский комментатор международных событий: «Несмотря на то, что финансовый кризис заставил США существенно поумерить свои «однополюсные» амбиции. Штаты по-прежнему не принимают многополярную международную структуру, по-прежнему изо всех сил стараются сохранить мировое господство и любой ценой удержать статус «первого лидера». Учитывая продолжающийся стремительный рост Китая и повышение его статуса как восходящей крупной державы, рано или поздно в расстановке сил Китай и США поменяются местами, за которые обеим сторонам неизбежно придётся побороться. <...> Международный финансовый кризис выявил недостатки «американской модели», поэтому Штаты принялись усиленно «блокировать» и дискредитировать «китайскую модель» в глазах мировой общественности. Различия в политическом строе и ценностях обеих стран могут «раздуваться» и дальше» («Ляован», 7 февраля 2010 года).

Именно после финансового кризиса 2007 года со стороны Китая участилась и стала более открытой критика американского строя и глобального положения Америки. Штаты обвиняются в порождении финансового кризиса и в нежелании признать активную роль Китая в организации коллективных международных действий по борьбе с бедствием. Китайские политические СМИ с растущим пристрастием отчитывают Америку за невнимание к интересам Китая и за вмешательство в 2010 году в разногласия КНР со своими азиатскими соседями по вопросу прав в Южно-Китайском море. Некоторые обозреватели даже обвинили Америку в намерении взять Китай в кольцо.

В подобных реакциях отражается не только растущее историческое самосознание Китая — которое легко может перерасти в переоценку своих сил, — но и набирающий обороты китайский национализм. Китайский национализм обладает мощной и потенциально взрывоопасной силой. Он коренится в гордости за свою историю, однако в то же время подпитывается обидой за прошлые, но не канувшие в Лету унижения. Власти вполне могут воспользоваться им и сделать орудием манипуляции. И действительно, в случае внутренних социальных потрясений на национальных чувствах можно сыграть, чтобы предотвратить социальный раскол и сохранить политический статус-кво.

Однако на определенном этапе национализм может испортить глобальный имидж Китая, помешав его международным интересам. Глубоко националистичный и самоуверенный Китай — гордящийся своей растущей мощью — может невольно настроить против себя внушительную коалицию окружающих стран. Дело в том, что ни один из главных соседей Китая (это Япония, Индия и Россия) не видит в Китае претендента на возможно освобождающееся место Америки на вершине всемирного тотемного столба. Не исключено, что в конечном итоге у соседей Китая просто не окажется выбора, однако скорее всего сперва они попытаются противодействовать подобному возвышению. Возможно, необходимость осадить зарвавшийся Китай заставит их искать поддержки у слабеющей Америки. Накал региональной борьбы за власть может сильно возрасти, особенно учитывая собственную склонность трех главных соседей Китая к националистической патетике.

Даже неофициальная антикитайская коалиция этих трех держав чревата существенными геополитическими последствиями для Китая. В отличие от Штатов с их выгодным географическим положением Китаю трудно уберечься от возможной стратегической блокады. Выход в Тихий океан Китаю перекрывает Япония, от Европы Китай отделяет Россия, а Индия контролирует подступы к одноименному океану, который служит для Китая главными воротами на Ближний Восток. До сих пор «мирно возвышающийся» (по определению самих китайских руководителей) Китай завоевывал в Азии друзей и даже прихлебателей, однако самоуверенный и националистический Китай может оказаться в изоляции.

Далее в регионе может начаться стадия острого международного напряжения, которое способно приобрести угрожающую форму, в первую очередь и в частности ввиду растущего индийско-китайского соперничества в Южной Азии (но и к Азии в целом это тоже относится). Индийские стратеги открыто говорят о более великой Индии, которая будет господствовать на территории от Ирана до Таиланда. Кроме того, Индия настраивается на военный контроль над Индийским океаном — на это четко указывают программы наращивания её военно-морского и военно-воздушного могущества, а также политически обоснованное стремление (с геостратегическим подтекстом) укрепить позиции в соседних Бангладеш и Мьянме. Благодаря своему участию в строительстве портовых сооружений в этих двух государствах Индия получает возможность добиваться контроля над морским путем через Индийский океан.

Стратегические взаимоотношения Китая с Пакистаном, равно как и его попытки не отставать от Индии по присутствию в Мьянме и Бангладеш, тоже отражают более широкий стратегический замысел и вполне понятное желание защитить необходимый морской выход к Ближнему Востоку через Индийский океан от посягательств могущественной соседки. Китай исследует возможность развернуть крупное строительство на юго-западном побережье Пакистана, недалеко от иранской границы — в Гвадаре, на выдающемся в Индийский океан полуострове — и провести оттуда дорогу либо трубопровод на свою территорию. В Мьянме, где Индия модернизирует порт Ситуэ с целью сократить путь к своему географически отрезанному северо-востоку, Китай инвестирует в порт Кияукпру, из которого до Китая также можно дотянуть трубопровод, тем самым уменьшая необходимость пользоваться более долгим путем через Малаккский пролив. Кроме того, на кону имеется ещё один более крупный куш — военно-политическое влияние в самой Мьянме.