Страсти по Вечному городу - [17]

Лёка Ж. задумалась. Вздохнула. Раскрыла кошелек и отдала мне свои деньги.

По глазам ее было видно, что в голове у нее созрел собственный план, но делиться им она не спешила.

— Когда мне мама пришлет, сделаем так же, — пообещала Лёка Ж. слишком твердо для того, чтобы это было правдой.

Я объединил наши наличные и подсчитал. За вычетом оплаты квартиры у нас оставалось 440 евро на двоих. Наверное, на это можно протянуть. Есть нечего, да жить не скучно…

После расчета с Алессандро Гарик заметно повеселел. Лёка Ж. — тоже.

— Надо выпить за удачный приезд, — изрекла она. — Только у нас одно мартини осталось. Где тут круглосуточный магазин?

Что такое круглосуточный магазин, Гарик не понимал. После того как мы объяснили ему, что это тот, который работает не только днем, но и ночью, Гарик перебросился парой слов с Алессандро. Из их беседы я понял, что они говорят о Термини, главном римском железнодорожном вокзале. Там, кажется, действительно есть такой магазин, но Гарик с Алессандро никогда там не бывали.

— И это единственный круглосуточный? — поразилась Лёка Ж.

— Да, — ответил Гарик. — Тут все магазины закрываются в восемь-девять вечера.

— Бедные, как же вы тут живете! — посочувствовала Лёка Ж.

— Привыкли, — сказал Гарик и поведал о суровом быте римлян. Оказывается, каждый раз, когда попадают в магазин, римляне основательно затовариваются — потому как неизвестно, удастся ли в ближайшее время застать его открытым. Магазины поздно открываются, рано закрываются, и у них очень продолжительный обеденный перерыв. А последние три дня вообще ни один магазин не работал, поскольку все празднуют беатификацию, то есть возведение в сан блаженных почившего в 2005-м папы римского. Поводом для беатификации, как объяснил Гарик на своем армяно-итальяно-русском, «служилось чудо». После смерти папы одна французская монашка молилась и просила, чтобы он ее вылечил. Ну, папа и вылечил…

— Как? Он же умер! — удивилась Лёка Ж.

— Это чудо, — повторил Гарик. — Еще одно чудо будет, и можно папу святым делать. Святой это очень почетно — большое уважение…

— Какой замечательный папа! — умилилась Лёка Ж. — И после смерти помогает… Ой, а может, мне тоже папе помолиться? И мне помощь, и ему хорошо — карьеру сделает в небесном мире. А слышали анекдот? «Милый, скоро ты станешь папой!» — «С чего ты это решила?» — «Блин, из Ватикана звонили…»

Лёка Ж. хихикнула в одиночестве.

— Гарик, переведи Алессандро, — попросила она, не дождавшись реакции. — Он же ничего не понял.

— Я ему потом переведу, — пообещал Гарик.

— Так где же мы купим выпить? — вернулась Лёка Ж. к волновавшему ее вопросу.

Мне эта животрепещущая тема была малоинтересна, поэтому я попрощался с Гариком и Алессандро и отправился в душ.

— Нет! — моментально отреагировала Лёка Ж. — Я первая!

— Пока ты соберешься в душ, я успею три раза помыться, — ответил я и юркнул в ванную, пока Лёка Ж. не успела ее занять.

В ванной меня поджидало два сюрприза. Во-первых, дверь не закрывалась. Во-вторых, в душе текла либо холодная вода, либо горячая. Настроить на приемлемый теплый вариант мне не удалось. Видимо, из-за того, что этаж был последним, а напор воды слабым. Поборовшись с душем несколько минут и пару раз обжегшись, я принял твердое решение: мыться холодной водой. Все-таки это реальнее, чем кипятком. В конце концов, Порфирий Иванов обливался ледяной водой на морозе — и ничего, прожил до глубокой старости.

После холодного душа я взбодрился, не чувствовал никакой усталости и готов был к ночным подвигам. Я вышел из ванной с твердым намерением немедленно отправиться на встречу с Вечным городом.

— Какой гусь! — такой репликой встретила меня Лёка Ж., курившая в окно на кухне.

— Послушай, не привередничай, — примирительно сказал я. — Ты же видишь, я быстро помылся, как и обещал…

— Да я не о тебе, — отмахнулась Лёка Ж. — Представляешь, Гарик пригласил меня на ночную прогулку по Риму. Это при живом-то муже! Мало того что за квартиру заставил платить… Я ему говорю…

— Погоди, — перебил я Лёку Ж. — Ты согласилась или отказалась?

— Отказалась конечно! За кого он меня принимает? — возмущенно сказала она и кокетливо добавила: — Но потом согласилась. Должна же я его помучить!

— Ох, Лёка, — покачал я головой. — Ладно, мучай его дальше. А я пошел гулять.

— Нет!!! Не бросай меня! — возопила Лёка Ж. Ну это уже слишком. Пора расставить все по своим местам.

— Лёка, имей совесть, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие. — Ты просила, чтобы я поехал с тобой в Рим. Я поехал. Ты просила помочь тебе финансами. Я помог. Но проводить ночь с твоим итальянским хахалем армянского, как выяснилось, происхождения, я не собираюсь. Гуляй с ним сколько тебе вздумается. А у меня свои планы.

— Но как я уйду из квартиры? — не сдавалась Лёка Ж.

Я молча указал взглядом на две пары ключей, лежавших на кухонном столе.

— А я… я… — подыскивала Лёка Ж. новые аргументы. — Заблужусь! Мы с Гариком договорились, что я позвоню, как буду готова, и он подъедет на… — Лёка Ж. взяла бумажку и стала всматриваться в накарябанные на ней буквы, — на пьяцца Сан-Джо-ван-ни-ин-Ла-те-ра-но… Это там, где церковь стоит. Вот как я это найду? Сюда он за мной заехать не может. Ты же сам видел — здесь парковаться негде. И потом, Гарик тебя боится — он же думает, что ты мой муж… — объяснила Лёка Ж. и заканючила: — Я сейчас приведу себя в порядок. Ты меня проводишь, а потом пойдешь гулять. Ну пожалуйста-а-а-а…