Страсти Евы - [18]

− Часовые, − вводно поясняет Никита, но потом проводит более подробный экскурс, самое главное из которого мне хорошо запоминается. Часовые − мертвые генетические создания, служащие для Ордена охранниками.

Нафантазированная жизнь сошла со страниц книжного бестселлера!

На развилке КПП/2 мы поворачиваем направо, оставляя уходящую в сторону дорогу с указателем «Врата 200 м». За коваными воротами на фоне горного хребта в окаймлении изумрудного лесного массива величественно возвышается город-крепость. Кампус Академии смело можно поставить в ряд со старейшими университетами мира. Над главным порталом входа в администрацию развеваются красные гербы Корпорации. Под фасадным барельефом в лучах солнца горит отлитое золотом название «Объединенная Медицинская Академия».

Яркий маскарад осени придает средневековой крепости волшебства. Резные неоготические строения пастельных тонов выполнены в духе аристократичной Европы. По всей территории разбросаны скамейки и проложены узкие мощеные дорожки, оплетающие здания, словно артерии. В разгар учебного дня по дорожкам-артериям циркулируют студенты в красноватого цвета форме − как красные кровяные тельца: эритроциты, лейкоциты, тромбоциты и чужеродные вредоносные тела двоечников и хулиганов каждый день стекаются в аорту главного корпуса.

В вестибюле крестовидные нефы сливаются в создающее сквозную перспективу гигантское зеркало. С нашим приближением зеркальная поверхность деформируется и, теряя свойство отражения, превращается в колышущуюся незримую пленку, отгораживающую собой абсолютную темноту. Невообразимая картина не поддается никаким канонам.

− Потрясающе… − аккуратно дотрагиваюсь я до неестественно живой и дышащей пленки.

− Врата, − поучительно сообщает Никита. − Орден возвел зеркальные порталы и арки по всему свету для телепортации. С помощью них мы перемещаемся в любую запрограммированную точку на земле вне времени. Обыкновенные люди, как правило, Врата не видят. Удобно скрывать от человечества нашу природу. Теперь по существу… Для того чтобы войти в портал, нужно просто сделать шаг вперед. Метка в твоей крови доделает все остальное. Эти Врата учебные. Они всего лишь переместят нас в кабинет ректора. Нужно произнести: «Ректорат. Хачатурян Карен Арамович».

В противоречие инструктажу моя решимость идет на убыль и возрастает шанс зайтись в неврастеническом припадке.

− Родная, тебе не избежать предназначения, − жизнерадостно подбадривает меня Никита. − Ты − архонт. Наш отец был мироправителем. Мы правим этим миром. Все подчинено нам. Пойми, я не говорил тебе для твоего же блага. Вспомни, что сказал Финкельштейн. Лишний раз травмировать тебя опасно. Я боялся за тебя. Мне даже пришлось уговорить Виктора, чтобы вы с Дашей прошли инициацию в один день. Сестренка, ты − бессмертное наследие Ордена.

«Бессмертие!» − прихожу я в величайшее замешательство. О вечной жизни мечтают все люди! Что, если все это − мой очередной ночной кошмар?..

− А ну-ка закрой глаза на минутку, − руководит парадом Никита.

С разрастающейся паникой я прикрываю наполненные слезами глаза и принимаю из его теплых рук знакомую горячую энергию, несущую в себе душевное облегчение. С железным настроем я задаю координаты и, не теряя бесстрашия, шагаю навстречу живой материи. Процесс похож на погружение руки в воду. Метка на запястье вспыхивает неоновым светом, и живая матрица перемещает меня в приемную ректора Академии.

− Я горжусь тобой, − игриво щелкает меня по носу Никита. − В двухстах метрах от КПП/2 находятся основные Врата. Арочные. Ими мы пользуемся для перемещения на машине.

За пределами Врат я не обнаруживаю никаких зомбиподобных механизмов, но воздух пропитан какими-то тревожно возбуждающими частицами. Схожие ощущения у меня возникают на смотровой площадке небоскреба, когда страх падения порабощает расшатанные эмоции.

За массивными дверями в кабинете за столом из мореного дуба углублен в чтение дипломной работы почтенный старец. При виде сына старого приятеля складки прожитых лет на его лице расправляются.

− Никита, молодец, что зашел! − опираясь на костыль, ковыляет он к Никите.

С первых минут мне становится ясно, что с Кареном Арамовичем мы поладим. Достаточно долго они с Никитой беседуют о том да о сем. Со временем мой интерес к их разговору угасает, но разгорается снова, когда ректор настоятельно рекомендует брату принять участие в ежегодной премии «Искусство генетики».

− Заставлю дрожать вундеркинда Уилсона! − с азартом потирает руки Никита. − Гавриил твердит мне о премии еще с прошлого года.

«Гавриил»! − вздрагиваю я, одновременно испытывая двоякое чувство: страстное желание его увидеть и не видеть никогда.

− Никит, почему ты утаил, что вы с ним давно знакомы?

По завершению необдуманного высказывания я ловлю на себе взгляды сразу двух пар глаз, из которых янтарные обещают допрос.

− Вообще-то мы − лучшие друзья и дружим уже пятнадцать лет, − посвящает меня в подробности Никита. − Извини, что не познакомил вас раньше, но просто я старался отгородить тебя от влияния Ордена.

В некотором раздумье он потирает свою стильную бородку.