Страсть замедленного действия - [52]

Коробка с бумагами на растопку лежала рядом с поленницей. Полина ловко перевернула её, высыпав на пол кучу листов, папок, конвертов, и начала вдохновенно рыться. Это была её последняя надежда.

Подходя к дому, Андрей, после утреннего купания пребывавший в бодром расположении духа, немного сник. Из коридора доносилось сопение и шуршание. А он так надеялся, что чокнутая блондинка поспит подольше. За ночь она страшно ему надоела. Троекуров несколько раз просыпался от того, что девица, устав соблазнять издалека, нахально укладывалась к нему в постель и лапала его, как солдат институтку. Один раз Андрей даже проснулся в поту от немыслимого кошмара: ему приснилось, что силиконовые вёдра упали ему на лицо и душат, расплющивают его череп… Беззвучно заорав и задрыгав ногами, он вскочил и даже, кажется, замахал руками, задев Анжелу, в очередной раз подсаживавшуюся на его кровать. Они безобразно поругались, успев сказать друг другу массу неприятных и оскорбительных вещей, причём каждый остался при своём мнении. Троекуров после этого несколько раз забывался коротким тревожным сном, но всякий раз вздрагивал и просыпался.

Искупавшись, он немного повеселел, так как принял окончательное решение: отвезти Анжелу на станцию и распрощаться навсегда. После чего отдать живность Кукушкиным, закрыть дом до лучших времён и вернуться в город. По крайней мере в квартире за железной дверью он сможет некоторое время пожить спокойно.

Разговаривать с Анжеликой не хотелось. Но пройти мимо молча тоже было как-то невежливо. Хотя о какой вежливости могла идти речь после всего, что было ночью?

– Доброе утро, – голосом диктора Левитана объявил он, войдя в дом.

Девица, копошившаяся в коридоре, тихо взвизгнула, подпрыгнув и, кажется, даже перевернувшись в воздухе.

Это была не Анжелика.

– Что вы здесь делаете? – завопила Полина, сверкая глазами и почему-то явно на него злясь.

– Я? – изумился хозяин. – Я здесь живу. А вы что здесь делаете? Воруете мои дрова? Или снова отстали от поезда и решили подышать дивным воздухом Верхних Кочешков?

– Да вы даже не представляете, как я ненавижу эти ваши Кочешки! – выпалила девушка, закатив глаза. – А я смотрю, вы в Финляндию на лыжах не ушли! Чего ж так?

– Погода не лыжная, – ухмыльнулся Троекуров. – А вы что ж, новую версию будете задвигать? Вы, кстати, книжки случайно не пишете? У вас фантазия о-го-го.

– Пишу, – буркнула Полина. – Но моей фантазии до вашей маменьки – как до Монголии на карачках. Я так понимаю, что никто вас убивать не собирается?

– Не понял? – изумился Андрей.

– Ясно, – подытожила Поля. – Вы не в курсе. Ваша маман придумала фантастическую историю про долги, киллеров, вынужденную эмиграцию и теперь отсиживается у нас дома, как в окопе. Буду очень признательна, если вы её заберёте. Она у нас там норовит всех перессорить и параллельно переженить. Это, знаете ли, очень утомительно.

– Моя мама у вас? – Андрей даже рот открыл от изумления. – А как она к вам попала? И что она у вас там делает?

– Ставит психологические опыты, надо полагать, и развлекается. Вообще, это возмутительно. Кстати, – Полина подняла палец вверх, – имейте в виду, я за вас замуж не пойду.

– Непременно буду иметь это в виду, – подобострастно кивнул Троекуров. – У вас всё?

– Не хамите! – обиделась Полина. – Вы даже не представляете, что я пережила за последние дни. Поэтому лучше меня не злить. Я сейчас буйная.

– Да я вижу, – Андрей кивнул на разбросанные по полу бумаги. – Вы приехали в такую даль побуянить?

– Остроумец, – желчно пробормотала Поля. – Я ищу документы. Я их у вас в тот раз выронила. А мне эти документы надо отвезти в Мурманск.

– Я помню вашу басню…

– Басни – это у вашей Анны Ивановны! – заорала Полина, едва не расплакавшись. – А у меня папка с чужими документами. Вы её взяли? Она тут валялась!

– Что вы орёте, сейчас Анжела проснётся, – пробормотал Троекуров. – Если валялась, то её могли прибрать. Я не занимаюсь уборкой, ко мне приходят… а хотя вы ж их знаете. Короче, давайте, я вам помогу.

Он легко нагнулся и выудил из кучи газет папку:

– Эта?

Полина посмотрела на знакомый свёрток, всхлипнула и бросилась к Троекурову на шею.

– Нашлись, нашлись, – причитала она, уткнувшись ему куда-то в подмышку.

– Вот счастье-то, – съехидничал Андрей, впрочем, ехидничал он весьма смущённо. Ведь девушка так искренне обрадовалась. – Так вы что ж, правда из-за этих бумаг вернулись?

– Естественно. – Поля уже оторвалась от него и ласково наглаживала документы, словно они были живыми и сильно по ней соскучились. Хотя про документы-то неизвестно, а вот Полина по ним точно соскучилась. – А зачем же ещё? Не из-за вас же!

– Действительно, – хмыкнул Андрей. – Не из-за меня же.

И вдруг ему, как капризной царевне, стало обидно, что не из-за него. Вот все из-за него, а эта малявка не из-за него!

Девушка, с разметавшимися короткими волосами и потрясающе голубыми глазами, просто светилась от счастья. И ей не было никакого дела до сына олигарха и до его философских размышлений. Её радовали какие-то бумажки, которые она наконец-то нашла.

Как несправедлива жизнь!

– Андрюша, кто там? – протянул из глубины комнаты капризный голос, и на пороге возникла Анжелика. Она была в прозрачном пеньюаре, открывавшем всё, что только можно было открыть.