Страсть под запретом - [8]

— Ты в порядке? — пробормотал он, с трудом переводя дыхание.

— В полном, — кивнула она.

— Рад слышать. Устала?

— Ну что ты. Я полна сил и энтузиазма…

Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, в буквальном смысле слова, рухнули на землю от изнеможения.

— Как твое колено? — немного отдохнув, поинтересовалась она.

— Опухло.

— Надеюсь, рана не откроется от долгой ходьбы…

— Придется проверить на практике, — Талбот нервно провел правой рукой по волосам и неожиданно добавил: — Прости. Это я во всем виноват…

Элизабет отказывалась верить своим ушам: он явно не собирался отпускать язвительные замечания или по старой привычке намекать на то, что в случившемся, несомненно, есть и ее вина! На этот раз его темно-карие глаза были полны искреннего раскаяния.

— Поверь, тебе не за что извиняться, — наконец ответила она. — Самолет разбился по роковому стечению обстоятельств. Ты ведь не хотел, чтобы это произошло, верно?

— Так-то оно так. Но перед отлетом из Канзас-сити я обязан был еще раз переговорить со своим механиком, убедиться, что все системы работают нормально.

— Что было — то прошло. Забудь. Расскажи-ка лучше о своем родном городе. Почему Ричард так стремился показать Эндрю Твиноакс? И с какой стати ему понадобилось мое присутствие там?

Талбот подполз к ближайшему дереву и, облокотившись спиной о его ствол, с наслаждением вытянул больную ногу. Элизабет сидела на мягкой лесной подстилке, обняв согнутые колени и положив на них голову. Оба чувствовали, то им опять предстоит серьезный разговор.

— Я могу только догадываться, о чем думал Ричард, когда уезжал. Наш разговор был недолгим, — начал он. — Как я уже говорил, всю неделю брат вел себя чересчур сентиментально и без конца вспоминал наше детство. Мы выросли в замечательном местечке под названием Твиноакс. В те далекие времена мир казался нам таким удивительным и справедливым…

Элизабет вся обратилась в слух: ведь ее детские годы, к сожалению, никак нельзя было назвать счастливыми.

— Расскажи об этом поподробнее, — затаив дыхание, попросила она.

Талбота не пришлось долго уговаривать: очевидно, эти воспоминания доставляли ему истинное наслаждение. Резкие черты его лица смягчились, а в глазах появилось мечтательное выражение.

— Это настолько маленький городок, что его нет ни на одной карте. Мы с братом жили там до тех пор, пока не переехали в Монингвью, штат Канзас. Примерно за год до трагической гибели родителей… Но Твиноакс навсегда остался в наших сердцах как лучшее место на земле. Там все друг друга знают и по-прежнему любят устраивать совместные пикники и праздники.

— Звучит просто чудесно! — пылко воскликнула Элизабет, невольно залюбовавшись его улыбкой, излучающей невероятное тепло и оптимизм.

— Ты права, — кивнул он. — Твиноакс — пожалуй, единственное место, где я чувствовал себя по-настоящему свободным (исправно посещая школу) и жил счастливо вместе матерью, отцом и младшим братом, — в его карих глазах заплясали озорные искорки. — Знаешь, мама часто готовила на обед или ужин различные запеканки, а я, честно говоря, терпеть не мог это блюдо и каждый раз придумывал всевозможные отговорки, лишь бы мне положили самую маленькую порцию!

— Тебе, должно быть, нелегко пришлось… после внезапной смерти родителей? Нести ответственность за четырнадцатилетнего подростка, когда самому едва исполнилось двадцать один…

— Очень трудно, — закончил ее мысль Талбот, мгновенно перестав улыбаться. — Но у меня просто-напросто не было другого выбора. Вскоре после похорон я взял на себя обязанности опекуна и стал воспитывать брата самостоятельно… Ладно, хватит о грустном, — он сделал акцент на слове «хватит», давая ей понять, что не желает больше разговаривать на эту тему. — Нам давно пора в путь.

Всю дорогу она снова и снова мысленно возвращалась к их последнему разговору. В то время как другие молодые люди его возраста наслаждались обретенной свободой и независимостью, посещая клубы и назначая свидания любимым девушкам, Талботу пришлось взять в свои руки бразды правления отцовской компанией, вносящей свой вклад в компьютерную индустрию, и постоянно присматривать за непутевым младшим братом! Они были знакомы почти десять лет, но, пожалуй, впервые за все эти годы Элизабет испытала искреннее уважение, восхищение и «белую» зависть по отношению к нему, справедливо полагая, что, как это ни печально, далеко не каждый человек способен на столь бескорыстное самопожертвование.

— Похоже, мы уже целый час ходим кругами, — скептически озираясь вокруг, заметила она, когда они устроили очередной привал.

— Я ориентировался по солнцу и уверен, что мы никак не могли сбиться с пути. Хотя… — Талбот задумчиво помассировал ноющее колено. — Очень странно, что нам до сих пор не встретился какой-нибудь мотель или лагерь туристов-любителей.

Элизабет посмотрела на бледно-голубое небо, пламенеющий закат, потом на своего спутника:

— Неужели нам придется провести здесь еще одну ночь?!

— Вполне возможно, — мрачно откликнулся он, привычным жестом приглаживая растрепанные волосы. — В лесу темнеет быстро. А перспектива бродить в кромешной тьме меня почему-то совсем не прельщает.