Страсть по-итальянски - [3]

Лили похолодела: неужели Рик пригласил молодого манекенщика на вечеринку после съемки? Сводный брат был человеком общительным и постоянно заходил куда-нибудь выпить после работы. Кроме того, в Милане шла Неделя высокой моды. В городе было полно представителей самой верхушки модной индустрии. И самого дна тоже… Лили передернуло от невыносимых воспоминаний, нахлынул былой страх, лицо покрылось испариной, стало не хватать воздуха. Ей хотелось поскорее убраться отсюда, от этого человека, который заставил ее вспомнить прошлое!

– Вы и подобные вам мне противны! Внешне прекрасный ангел, вслед которому люди на улице оборачиваются. А внутри – гниль и грязь!

Борясь с удушьем, Лили приказала себе думать о настоящем, а не о прошлом. Сфокусироваться на чем-то другом. Внезапно она покачнулась, и мужчина тут же подхватил ее, не дав упасть. Тело интерпретировало жест по-своему. Запаниковав, Лили инстинктивно стала вырываться и свободной рукой пытаться сбросить его ладонь.

– Не трогайте меня! – воскликнула она, но рука его лишь сжалась еще крепче.

Оказавшись прижатой к мужскому телу, Лили ожидала испытать привычные тошноту и ужас, однако ощутила то, чего быть просто не могло. Вместо отвращения теплый запах тела и одеколона вызвал невероятное желание прислониться к мужчине еще крепче. Почему-то показалось правильным стоять вот так, практически обнявшись. Будто плоть ее одобрила происходящее. Лили почувствовала себя Алисой, попавшей в Страну чудес, где все шиворот-навыворот.

Прошла лишь пара секунд, но она испытала целый шквал эмоций, и теперь одна мысль билась в голове – бежать куда глаза глядят. Прочь из этих объятий. И не от страха перед незнакомцем, а от страха перед собственной реакцией на него.

Взгляд мужчины изменился, в нем появилось странное выражение удивления и недоверия, словно что-то оказалось выше его понимания.

– Пустите!

Эти слова будто вывели красавца из оцепенения. Похоже, он не привык, чтобы его отвергали. Глаза мужчины снова наполнились злобой, и так было лучше. Это означало, что они враги. Взгляд его был подобен вулкану, извергающему расплавленное золото. Лили чувствовала, будто ее сковали по рукам и ногам. По телу разлилась слабость, ее начало потрясывать, а от места, где его ладонь касалась ее локтя, расходились волны тепла. Что это? Неужели влечение? Чтобы она, Лили, возжелала мужчину? И кого? Совершенно незнакомого, да к тому же еще и враждебно настроенного! Почему он так на нее действует?

Мужчина вдруг резко отпустил ее руку, оттолкнул ее от себя, развернулся и направился вниз по лестнице, перешагивая через ступеньку. Жадно глотая воздух, Лили стала дергать ручку двери дрожащими пальцами.

Наконец-то она в студии. Но не в безопасности. Пара мгновений и прикосновение незнакомца – прикосновение машинальное, не наполненное никаким чувственным смыслом, – и вот защита, выстраиваемая годами, рухнула, разбилась вдребезги. Оказывается, Лили все-таки способна испытывать желание. Это было как гром среди ясного неба.

Объяснив окружающим, что произошла ошибка, Лили еле-еле собралась с духом и приступила к работе. Руки дрожали, когда она настраивала камеру. Сколько себя помнила, с самого раннего детства, когда ее часто оставляли одну в студии отца, камера всегда служила для нее символом надежности, защиты, словно шапка-невидимка, под которой можно спрятаться от всего. Но сегодня спрятаться не удавалось. Глядя в видоискатель, вместо позирующей модели Лили видела странного незнакомца, так легко выведшего ее из равновесия.

Наверное, нужно просто забыть все, как дурной сон. Сон кончился, она проснулась, и теперь все будет как прежде. Но будет ли?

Зачирикал мобильник, уведомляя о новом сообщении. Неверными руками Лили прокрутила текст. Рик писал, что срочно вылетает в Нью-Йорк, чтобы не упустить некую блестящую возможность. Далее он сообщал, что забронировал студию на ее имя, и просил оплатить аренду.

Лили выпрямилась. Вот она – реальность. Вот она – жизнь. Вот настоящие проблемы и вопросы, которые надо решать. А все остальное – глупости. И пора выбросить их из головы. Подумаешь, эмоциональная защита дала брешь на какое-то мгновение. Это не имеет никакого значения. Ведь ничего не произошло. Растереть и забыть.

У нее есть цель. И это вовсе не проведение фотосессий вместо брата. Дело, ради которого она прилетела в Милан, ничего общего не имело ни с модельным бизнесом, ни с модной индустрией – со всем этим миром ее отца. У нее теперь был свой мир – безопасный, защищенный. Мир, в котором никогда не будет места мужчинам, способным лишить ее воли и сделать своей пленницей.

Марко кивнул секретарю, передавая стопку только что подписанных документов. В голове он все прокручивал недавний телефонный разговор с сестрой. Беседа выдалась не из приятных. Сестра в выражениях не скупилась. Марко иногда дивился, откуда в ней столько экспрессии.

Их родители-аристократы – ныне покойные – всегда держались от детей на расстоянии, а в общении были подчеркнуто холодны и официальны. Никаких тебе объятий и поцелуев, даже от матери, хотя Марко знал, что та гордится своими чадами. Воспитание наследников было поручено гувернанткам, а затем частным школам, но Марко вовсе не чувствовал себя обделенным и не жалел, что детство его выдалось именно таким. Он всегда очень ценил свое личное пространство и сам старался держать дистанцию с окружающими.