Страсть - [10]

Стараясь не поддаваться влиянию пьянящего запаха ее волос, я начал занятие. Я попросил ее расслабиться и двигаться в такт движениям лошади — плавно и грациозно. Обнимая ее, я мог чувствовать, как ее грудь трется о мои руки.

Я показал ей, как нужно сдавливать ногами бока лошади, чтобы мышцы человека передавали импульс животному. Конечно, она должна была положить руку мне на бедро, чтобы ощутить движение мышц. Наконец я сказал ей, что, когда наездник чувствует реакцию лошади, он может посылать ей ответные сигналы, чтобы она знала, куда и когда ей идти. Со временем человек и животное начинают предугадывать желания друг друга.

Мускат медленно шла по грунтовой дороге, проходившей через ферму. Мы были одни. Когда Пэш положила руку мне на бедро, мой член сразу же дал о себе знать.

Ее грудь лежала на моей руке. Я позволил себе покачиваться в такт движения лошади, чтобы ощутить Пэш еще ближе. Я хотел потрогать ее, но не рискнул, боясь спугнуть.

Итак, мне неплохо удавалось сохранять видимое спокойствие в течение всего занятия, хотя внутри бушевал ураган!

Я должен был завалить эту красотку, пока она окончательно не свела меня с ума!

К тому времени как Иван помог мне выбраться из седла, у меня пар валил из ушей. Проведя с ним так много времени в непосредственной близости, я жутко завелась. Он так умело и уверенно управлял лошадью, что мне захотелось кататься с ним вечно. Но когда занятие все же подошло к концу, я поняла: что-то произошло! Эта близость доставляла мне невыразимое наслаждение. Теперь я просто обязана была отказаться от занятий, а вместе с этим и от своих фантазий. Я надеялась лишь на то, что мне удастся сдержать слезы.

Как раз в тот момент, когда я собиралась произнести прощальную речь, случилось нечто невероятное: он пригласил меня поужинать с ним. Я ушам своим не верила. Я как бы со стороны слышала произнесенное мною «да!» и испугалась, не слишком ли громко я это сказала. Во всяком случае, мне показалось, что я буквально прокричала ему ответ. Я повторила свое «да» и сказала, что это доставит мне удовольствие. Я надеялась, что эти слова прозвучали более естественно.

Он улыбнулся и сказал;

— Замечательно.

Мы договорились встретиться в городе на следующий день и на месте решить, куда пойдем. Затем он предложил проводить меня до машины.

Когда занятие близилось к концу, я заметил, что Пэш вовсе не смущало, что я сидел к ней так близко. Наоборот, мне показалось, что ей даже понравилось такое внимание с моей стороны.

Так вышло, что я оказался чертовски близко к ней. Мне понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не выказать своего возбуждения. Мне ужасно хотелось забраться ей под рубашку и пощупать ее там.

По ее поведению невозможно было сказать, как она отнеслась к тому, что произошло. Поэтому, надеясь лишь на удачу, я рискнул.

Только она собралась уходить, я спросил, не согласится ли она поужинать со мной. Я думаю, мой вопрос застал ее врасплох, потому что она тут же подскочила и выпалила: «Да!», как будто я уколол ее булавкой и она хотела воскликнуть: «Ой!» Затем более спокойным тоном она добавила:

— Да, конечно, с большим удовольствием.

Итак, мы назначили свидание на следующий вечер, договорившись встретиться в городе.

Я проводил ее до машины и открыл ей дверь. Прежде чем она села в машину, я притянул ее к себе и прошептал на ухо:

— Я с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

Затем я поцеловал ее — обычный поцелуй на прощание, но этого было достаточно, чтобы ей было о чем подумать вечером. С большой неохотой я позволил ей сесть в машину и уехать.

На следующий день я вспомнила, что должна сдать в библиотеку кое-какие книги, и отправилась туда утром. Войдя в зал, я заметила Ивана, сидящего в одиночестве за одним из столиков в углу. Не заметить такого мужчину было крайне сложно, учитывая его сногсшибательную внешность.

Я стояла и смотрела на него, вспоминая, как мы катались вместе и как он поцеловал меня на прощание. Он обнял меня так крепко, что я не могла не почувствовать, как он возбужден. И это вовсе не было лишь моей фантазией!

Вдруг я поняла, что смотрю прямо на него, прижимая книги к груди, как глупая школьница. Я сдала книги, заплатила штраф и снова посмотрела на него. Казалось, он был полностью погружен в свою книгу, и я решила подойти и поздороваться с ним.

Подойдя к его столику, я заметила, что он делает заметки. Мне стало интересно, что же такое он читает. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что перед ним сборник стихов Йейтса и еще несколько сборников других авторов. Как раз в эту секунду он поднял глаза, очевидно почувствовав на себе чей-то взгляд. Он улыбнулся самой обворожительной из всех своих улыбок и сказал:

— О, привет!

Как раз в тот момент, когда мое красноречие было мне так необходимо, оно куда-то улетучилось. Все, что я смогла выдавить из себя, — это жалкое «привет». Я поняла, что жутко волнуюсь. Должно быть, Иван заметил мое смущение, потому что, прежде чем я смогла еще что-либо произнести, он решил сам все объяснить.

— Я преподаю английскую литературу в университете Нортгемптона и должен подкорректировать планы занятий на осенний семестр. Я приезжаю сюда на лето — поработать у Стива на ферме. — Он взял одну из книг. — Но и здесь мне приходится заниматься моей настоящей работой, иначе она будет накапливаться и просто задавит меня в конце лета.