Страсть и тьма - [21]
— Ты уверена?
Анна издала сдавленный стон, потом схватила его за волосы и пристально посмотрела ему в глаза.
— Я уже не та невинная дурочка, какой была двести лет назад, — проговорила она с горечью в голосе.
Граф тут же отстранился и взглянул на нее, нахмурившись. О чем она говорит? Та ночь, которую они провели вместе, была просто потрясающей. Он до сих пор помнил страстные крики, вырвавшиеся из горла Анны, когда судорога взрывного оргазма сотрясла ее тело. И он помнил и вкус ее теплой сладкой крови, которая омывала его губы.
Господи, разве может она сожалеть об этом?
— Ты была невинной, но никак не дурочкой, — проворчал он в досаде — ведь Анна явно пыталась отказаться от того наслаждения, которое они тогда разделили.
— Я позволила себе упасть в объятия абсолютно незнакомого человека, не так ли? — Она сокрушенно покачала головой. — Это был настоящий приступ глупости.
— А я бы назвал это судьбой. — Эти откровенные слова вырвались у Цезаря помимо его воли.
Анна посмотрела на него с удивлением:
— Что ты хочешь этим сказать?
Но граф не был готов к еще большей откровенности. Даже в мыслях. Пора было отвлечься. Желательно — им обоим.
— Расскажи мне о своем сне, — потребовал он.
Анна отдернула руки, только сейчас осознав, что начала поглаживать пряди его волос.
— Господи, похоже, ты не отстанешь.
Цезарь сверкнул хищной усмешкой.
— Никогда.
Она ненадолго прикрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Ладно… Во сне была женщина.
Продолжая держать Анну в объятиях, Цезарь не отрывал взгляда от ее лица. Ее лицо могло сказать ему гораздо больше, нежели слова.
— Как она выглядела?
Анна пожала плечами.
— Красавица с рыжими волосами и зелеными глазами.
Цезарь прищурил глаза; по его телу пробежал холодок.
— Что она делала?
— Сидела на золотом троне. И там была еще одна женщина. Старая женщина, которая лежала на красном ковре. — Анна поморщилась при этом воспоминании. — Изо рта у нее текла кровь.
— Она была мертва?
— Нет, не думаю.
— Но что-то заставило тебя закричать во сне. Что это было?
Анна содрогнулась, и в ее глазах промелькнул страх.
— Эта женщина, сидевшая на троне… Казалось, она смотрит прямо на меня… а потом…
— Что было потом?
— Потом она сказала, что вырвет у меня сердце, и я поверила ей.
Она снова задрожала, и Цезарь, стараясь успокоить Анну, крепко прижал ее к себе. Не было никаких сомнений, что женщина из сна — фея Моргана. И эта женщина твердо решила погубить Анну.
Никогда!
Это слово огненной печатью зажглось в сердце Цезаря. Он убьет всех, кто может причинить вред Анне.
— Никто не вырвет у тебя сердце, querida, — проскрежетал граф. — Это я тебе обещаю.
Она грустно усмехнулась, услышав его самонадеянное обещание, но, к счастью, не попыталась отстраниться.
— Ты так уверен, что сможешь защитить меня?
— Да. — Он коснулся губами ее лба. — Но ты и сама довольно опасная женщина. Мои бедные ребра служат тому ярким доказательством.
Она склонила голову к плечу и лукаво посмотрела на него. Страх в ее глазах постепенно уходил.
— Говоришь, я опасная женщина?
— Очень.
— Мне это нравится.
Он крепко прижал свой возбужденный член к ее бедру.
— Мне — тоже.
— Я это чувствую, — сказала она, нахмурившись.
— Опасные женщины… они, как правило, очень страстные.
— Тебе каждая женщина кажется страстной.
Цезарь невесело рассмеялся в ответ, и Анна вопросительно посмотрела на него:
— Что в этом смешного?
Сто девяносто пять лет без женщины. Без малейшего намека на желание. И теперь, когда по истечении столь долгого срока он вновь испытал вожделение, оказалось, что он испытывает его к женщине, решительно настроенной продлить его воздержание.
Да уж, действительно ничего смешного.
— Dios! — выдохнул он. — Если бы ты только знала.
— Знала — что?
Граф покачал головой:
— Нет, ничего. Расскажи мне о своей жизни, querida. — Он решил сменить тему. — Ты сказала, что вела тихую жизнь, но ведь чем-то тебе приходилось заниматься?
Анна внимательно смотрела в его лицо, обрамленное густыми черными волосами.
— Тебе это действительно интересно? Или ты просто пытаешься отвлечь меня, чтобы оставаться в моей постели?
Он улыбнулся, даже не пытаясь скрыть свои полностью выдвинувшиеся клыки.
— И то и другое.
— Рассказывать особенно нечего…
— Все равно расскажи. Por favor[4].
Она округлила глаза, деланно удивляясь его настойчивости. Цезарь никак не отреагировал на эту ее насмешливую гримасу. Она — в его объятиях, и в этот момент граф не хотел думать ни о чем другом. Закрыв глаза, он слушал биение ее сердца и вдыхал аромат ее теплой кожи.
— Я часто переезжала с места на место, что было неплохо, поскольку за эти годы мне удалось посмотреть мир, — заговорила наконец Анна. — Венеция, Амстердам, Каир… Я даже провела несколько незабываемых месяцев в Токио, а затем уехала в Америку.
— Как ты выжила?
— Я бралась за любую работу, которую могла найти. В самом начале я обычно нанималась в услужение горничной, поскольку это была единственная приличная работа, доступная женщинам. Позднее работала официанткой в дешевых ресторанах. — Она поморщилась. — Вот уж никому не посоветую. Даже теперь от запаха горячего жира меня начинает тошнить.
