Страсть и бомба Лаврентия Берии - [21]
Прощаясь с Владимиром Харитоновичем Шармазанашвили, довольный Берия сказал Деканозову:
— Ты вот что, возьми этого парня после окончания стажером в пятый отдел Главного управления государственной безопасности. Надо его посмотреть…
Возвращались в Москву, когда уже начало вечереть. Сидя на заднем сиденье, Лаврентий Павлович думал об увиденном:
«Какая разница в людях. Вот эти — Блюмкин, Бокий, Трилиссер, да и Менжинский, Ягода… Все эти революционеры… Накипь, поднятая революцией, пена. Грамоты — ноль, а амбиции выше крыши. И что они умеют, кроме как плести интриги, делать заговоры?
На смену им придет новое поколение. Чистые, ясные, готовые выполнить любое задание, не колеблясь. Преданные партии. А эти… Вот Люшков бежал к японцам. Все продал, всех сдал. И где его революционная сознательность? И таких Люшковых, затаившихся, — сколько?
Лучше перебдеть, чем недобдеть! А оставь их на свободе — они начнут тут же плести заговоры, интриги, готовить убийства. Чем они и занимались до революции, в революцию, всю Гражданскую войну. Вот Фриновский, зам Ежова, в Гражданскую как сражался! А здесь притух, а главное — протух как человек. Подговаривал Николая на убийство… Как таких оставлять? Надо чистить…
А таких много. Ой как много! Погрязших… Хоть Коба и не особо блюдет нравственность, не считает большим грехом, например, плотскую любовь, да и выпивку, но когда уж совсем переходят все грани…»
Берия вспомнил присланное Сталиным покаянное письмо Ежова.
«Да, а самая верхушка как себя ведет? Старый революционер, близкий друг Кобы, секретарь ЦИК Авель Енукидзе до чего дошел! Был в ссылках, семь раз его арестовывали царские жандармы. Из простой ведь семьи. Сменил арестантскую робу на кремлевский кабинет и буквально погряз в роскоши и разврате. Вместе с Калининым не вылезают из Большого театра. Нередко наведываются туда на репетициях. Приглянувшуюся балеринку вызывают к себе в ЦИК. Договариваются. И после выступлений понравившихся артисток везут в кабинеты. Говорят, что те скидывают балетные пачки и нагие исполняют фуэте на письменном столе…
Енукидзе — тот подбирал любовниц все моложе и моложе. Дошел до десятилетних девочек. Развращал их если не физически, то морально. Создал своеобразный гарем. И все ему сходило с рук. До тех пор пока он не пошел против самого Хозяина. Вступился за Зиновьева-Радомысльского Овсей-Гершен Ароновича и за Каменева-Розенфельда Льва Борисовича».
Берия обычно про себя называл людей по их настоящим фамилиям и именам, а не по придуманным революционерами псевдонимами, потому что считал, что настоящие, данные при рождении имя и фамилия более правильно и точно выражают суть человека, нежели принятая им для маскировки подпольная кличка.
«Да, выступил в защиту. И сразу Коба ему заявил: «Запомни, Авель, кто не со мной, тот против меня!» И все. Хоть и связывала их старая мужская дружба, основанная на любви к юным, скорее даже чересчур юным, особам, но ударил его Хозяин именно за эти очевидные для всех признаки бытового и морального разложения. Исключили его из партии, изгнали из ЦК. И опустили на низовую работу. Потом он еще побарахтался, и дело о педофилии потонуло в череде других «смертных грехов», которые ему уже навесили. Тридцать седьмой Авель уже не пережил. А вот Калинин живет и здравствует. Как жил и великий пролетарский писатель. В одной квартире с женой и сразу двумя любовницами…
Значит, в чем здесь дело? А в том, что в бытовом плане никто тебя не будет трогать, если ты «не суешь нос туда, куда не надо» в политическом плане. Не лезь в политику, не противься воле генсека — и можешь спокойно развлекаться как хочешь! Вот это главное, что надо было мне понять. Человеку из провинции. Верному нукеру Хозяина».
В этот момент автомобиль наркома въехал под своды кремлевской башни и устремился к подъезду. И обогащенный новым пониманием ситуации во взаимоотношениях с Хозяином, Берия отправился на очередные посиделки к нему в кабинет. Начинался рабочий день, вернее, рабочая ночь вождя. И все знали, что часов до трех-четырех утра нужно быть готовым ко всему.
Он вспомнил до мельчайших подробностей весь ночной разговор со Сталиным. Тот уже особо не вуалировал происходящее: «Впереди у нас маячит война. Конечно, мы активно готовимся. Но… у нас есть один вопрос, который во время этой войны может выйти СССР боком. Это вопрос Троцкого. Может оказаться так, что и он, и его сторонники станут на сторону наших противников во время этой войны. Мы должны действовать сейчас. Превентивно. Фактор Троцкого не может довлеть над нами вечно…»
Вернувшись от Хозяина с этой задачей, Лаврентий Павлович понял, что операция «Утка» по ликвидации зловредного Лейбы Давидовича Бронштейна — это особая забота вождя. Провалить ее нельзя. И стал размышлять на тему, кто может сделать эту непростую работу:
«Конечно, у меня имеется огромный опыт по работе в ВЧК в Закавказье, но есть одна сфера, в которой я, образно говоря, не понимаю ни черта. Это внешняя разведка. Дальняя разведка.
Там, в Грузии, у меня, конечно, был какой-то опыт по этой части. Но дела с политэмигрантами, борьба с буржуазными перерожденцами, конечно, не могут идти ни в какое сравнение с теми масштабами и задачами, которые стоят сейчас. Кобе проще — он поставил задачу. А как и кому выполнять ее — это, как говорится, моя профессия. Может, надо поискать в Коминтерне? Там есть мастера на все руки. Ведь Коминтерн — это такая организация, о которой мало кто чего знает. Для масс она известна по фильму «Чапаев». Когда Василия Ивановича спрашивают, за кого он, «за большевиков али за коммунистов», тот решительно отвечает: «Я за Интернационал!»
Роман «Русский крест» – «сага о поколении». Интимный дневник, охватывающий масштабный период конца XX – начала XXI века, раскрывает перипетии и повороты судеб четырех школьных друзей в контексте вершившихся исторических событий.Впервые с главными героями романа автор знакомит читателя в книге «Утерянный рай» – лирическом повествовании о школьной юности. Вторая книга романа – «Непуганое поколение» о взрослении, выборе пути, непростых решениях и ответственности за них. Жизнь разведет повзрослевших героев по разные стороны баррикад, где каждый из них будет отстаивать свою правду.
Роман «Русский крест» – «сага о поколении», о тех, чья юность совпала с безмятежным периодом застоя, и на кого в 90-е пришелся основной удар, потребовавший «выбора пути», «перекройки» мировоззрения, создания новой картины мира. Интимный дневник, охватывающий масштабный период конца XX – начала XXI века, раскрывает перипетии и повороты судеб нескольких школьных друзей в контексте вершившихся исторических событий.Первая книга романа – «Утерянный рай» о юности главных героев. Четыре закадычных школьных друга – ученики старших классов, которым предстоит уехать из родного села, чтобы найти свою дорогу в жизни… В судьбе каждого из нас есть свой утерянный рай – это наша юность, это место, где мы родились, это великая страна, в которой мы все когда-то жили… Если же оставить в стороне социальные аспекты, то нельзя не отметить, что эта книга о любви, может быть, о любви в первую очередь.
«Время жить» – шестая и заключительная книга масштабной саги «Русский крест» о поколении, изменившем страну. Повествование, охватившее двадцать с лишним переломных и насыщенных событиями лет новейшей истории России. Главных героев романа – четверку школьных друзей – ждет нелегкая судьба. Они влюбляются, расстаются, ошибаются, идут вперед, отстаивая свою правду, меняясь вместе со страной. Есть в романе и все драматические моменты этого непростого времени: развал государства и смена общественного строя, войны и новые рыночные отношения, первые буржуазные удовольствия и бандитские разборки… В отличие от пяти предыдущих книг («Утерянный рай», «Непуганое поколение», «Благие пожелания», «Вихри перемен», «Волчьи песни»), заглавие финальной части романа звучит оптимистично.
Роман «Русский крест» — «сага о поколении», охватывающая масштабный период конца XX — начала XXI века, в которой раскрываются перипетии и повороты судеб четырех школьных друзей. «Русский крест» состоит из пяти книг Впервые с главными героями романа автор знакомит читателя в книге «Утерянный рай» — лирическом повествовании о школьной юности. Второй роман саги — «Непуганое поколение» — о взрослении, счастливых годах студенчества, службе в армии, первых непростых решениях и ответственности за них.В третьей книге — «Благие пожелания» внутреннее становление героев происходит на фоне исторических событий, участниками или свидетелями которых они становятся: националистические выступления в союзных республиках, война в Афганистане, землетрясение в Спитаке… «У каждого своя правда» — так называется одна из частей романа.
Трилогия «Книга живых» — новое произведение известного российского писателя Александра Лапина, автора эпопеи «Русский крест», романов «Святые грешники» и «Крымский мост», связанных с ней общими героями и уже завоевавших симпатии отечественного читателя. Она завершает сагу о поколении, которое вошло в жизнь в начале 60-х годов XX века. «Книгу живых» составили три очень разных — и по масштабу, и по жанру — произведения. «Роман и Дарья» — повесть о любви, вынужденной противостоять обществу, до сих пор расколотому на «красных» и «белых»; роман «Суперхан» — политический детектив, действие которого разворачивается в «дивном новом мире», возведенном на обломках СССР; а философская притча «Вирусы» — осмысление опыта, навязанного нам пандемией.
«Вихри перемен» – продолжение уже полюбившейся читателям трилогии: «Утерянный рай», «Непуганое поколение», «Благие пожелания», объединенной под общим названием – «Русский крест». В романе прослеживается судьба четырех школьных друзей и их близких, которым выпало быть свидетелями и участниками эпохальных событий, происходивших в нашей стране на стыке двух веков. Впервые мы знакомимся с героями романа в конце 70-х. В книге «Вихри перемен» повзрослевшие, возмужавшие герои вступают вместе со страной в начало 90-х.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Воспоминания израильского генерала Моше Даяна о разработанной и проведенной под его руководством Синайской наступательной операции 1956 г. и книга Шабтая Тевета «Танки Таммуза», рассказывающая о действиях израильских танкистов на Синае в период Шестидневной войны 1967 г., описывают ход этих кампаний с позиций непосредственных участников.Объединенные под одной обложкой и впервые изданные на русском языке, эти две работы будут интересны как для специалистов по Ближнему Востоку, так и для всех любителей военной истории XX века.
Англо-бурская война (1899-1902) произвела глубокое впечатление на современников. В этой войне вооружённые самым современным оружием фермеры-буры одержали несколько блестящих побед над британской регулярной армией. На полях сражений англо-бурской войны винтовки Маузера и пулемёты Максима противостояли тактике эпохи Наполеоновских войн, которой продолжали придерживаться европейские армии. После того, как была разбита последняя бурская армия, ещё два года продолжалась жестокая партизанская война. Британская империя одержала в конце концов победу, но заплатила за неё потерей двадцати тысяч солдат.
«Война на реке» была впервые издана в двух томах в 1899 г. Она была представлена как «повествование о повторном завоевании Судана», однако ее содержание выходит за пределы этой узкой темы. Это первый большой исторический труд автора, который содержит очерк истории Судана и его народа; описывает упадок страны в период малоэффективного египетского управления, возвышение Махди, с точки зрения сэра Уинстона ставшего отцом арабского национализма, убийство генерала Гордона и тот невероятный фанатичный режим, сопровождавшийся грабежами и походами за рабами, который стал известен под именем «Империи дервишей».