Страшный суд начался - [52]

Непорочного зачатия, согласно преданию, удостоился также не кто иной, как ассирийский царь Ашурбанипал (668–622 гг. до н. э.), тот самый, в библиотеке глиняных табличек которого был найден знаменитый эпос о Гильгамеше. Ашурбанипал был сыном самой богини Иштар, которая вскормила его грудью. Иштар, по всей видимости, была инопланетянкой или существом иномирного происхождения, ибо в одном клинописном тексте, посвященном ей, сказано: «Четыре ее груди припали к лицу твоему; сосцы двух грудей ты сосешь, в двух других сокрываешь лицо свое…»

Да-да, вы не ошиблись и прочитали правильно: четыре груди. Многие дети простых смертных могли бы только позавидовать этому… Царь Ашурбанипал, принимая то или иное решение, советовался со своим удивительным «советом богов», в который входили боги Бел, Мардук и Набу. Это был поистине всеведущий бог, научивший людей искусству письменности. На одной цилиндрической печати, хранящейся в Лувре (Париж), Набу изображен рядом с Мардуком. Главный храм бога Набу находился в г. Борсиппа и носил громкое название — «Храм семи передатчиков повелений неба и земли». Своеобразное название, не правда ли?

А может быть, все это было пустой химерой, проявлением горделивой спеси царских династий, которые вынуждены были рассуждать о «божественном семени», чтобы иметь право стоять неизмеримо выше простого народа и даже жреческой касты? Я лично думаю, что нет. Возможно, позднейшие цари и прочие религиозные лидеры и не были причастны к небесному семени, однако в незапамятной древности вполне могли быть правители, убежденные в том, что они являются носителями некоего уникального генетического кода.

Подобная глубокая убежденность могла корениться в тайных семейных и жреческих знаниях, в основе которых могли лежать реальные события. Кстати, происхождение династий фараонов Египта тоже неизменно ассоциировалось с богами. Древнейшие писцы-хронисты, трудившиеся более двух тысяч лет тому назад, в один голос говорят о роде богов, из которого произошли, по крайней мере, самые первые цари. Именно благодаря этим богам люди познакомились с основами искусств, астрономией, навыками создания орудий и обработки земли. Даже сам язык и письменность были дарованы людям этими загадочными пришельцами с небес:

«От них (пришельцев) люди научились началам понятной, членораздельной речи и стали называть по именам многое из того, что прежде не имело выражения…»

При этом не следует игнорировать и тот факт, что аналогичные предания встречаются и в других недатированных текстах. Вспомним того же Еноха. Или Бероссоса с его преданием об Оаннесе! Или учение джайнов! И, разумеется, многочисленные апокрифические тексты Ветхого Завета! Всюду идет речь о неких неведомых небесных учителях, даже если их наделяют уничижительным прозвищем «падших ангелов». Даже в сумеречном мире древнеиудейских преданий предостаточно подобных избранников неба, семя которых имело явно неземное происхождение. Но большинство людей и слышать не желают подобных рассуждений и спешно затыкают уши. И Эриха фон Дэникена упорно стремятся поставить на одну доску с идиотами-расистами, как будто это я изобрел идею о небесном семени и всевозможных избранных. Но ведь все эти идеи и представления возникли не из моих мнимых «бредней». Они, что называется, по прямой линии восходят к книгам, которые у большинства народов имеют статус священных писаний.

В качестве примера можно назвать библейского Ноя, избранника, пережившего Потоп. И, хотя у него был земной отец по имени Ламех, на самом деле этот Ламех не имел никакого отношения к зачатию и появлению Ноя на свет. Об этом может прочесть всякий, кто интересуется знаменитыми свитками Мертвого моря. Так, в них рассказывается, что в один прекрасный день Ламех вернулся домой после долгого путешествия, продолжавшегося гораздо дольше девяти месяцев. Войдя в свой шатер, он с удивлением заметил одного малыша, которого прежде там никогда не видел. У ребенка все было иным, непривычным: и глаза, и цвет волос, и даже цвет кожи. Ламех в гневе поспешил к своей жене, но она поклялась всем, что было свято для нее, что не имела сексуальных контактов ни с чужеземцем, ни с прохожим воином, ни даже с сыном неба. Ламех, озабоченный странным происшествием, отправился в путь, чтобы посоветоваться со своим отцом. А отцом его был не кто иной, как сам Мафусаил. Тот тоже не знал, что ему ответить, и поспешил к своему отцу, деду Ламеха. Не стоит прибегать к телепатии, чтобы попытаться угадать, кто это мог быть. Да, конечно, это был он — мой друг Енох.

Енох отвечал своему сыну Мафусаилу, чтобы тот передал Ламеху, что он может смело принять ребенка как своего собственного и пусть не гневается более на жену свою, ибо семя в ее лоно внедрили не кто иной, как «стражи неба». Это случилось ради того, что таинственному подкидышу предстоит стать родоначальником нового, послепотопного человечества. Ламех должен назвать ребенка Ноем. Ламех так и сделал.

Этот эпизод со всей очевидностью показывает, что еще Енох, тот самый, который впоследствии вознесся на небеса на огненной колеснице, был заранее предупрежден о надвигающейся катастрофе — Всемирном потопе. Кем же? Да теми же таинственными «стражами неба». А кто позаботился об искусственном оплодотворении жены Ламеха? Да они же, космонавты, то бишь пришельцы из космоса.