Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры - [43]

– Ну да! – сказал я. – Об этом мы и толкуем. Из твоих слов следует, что если ты все же сочтешь выгодным для себя перестать быть честным, то?..

Молодой индус окинул меня долгим изучающим взглядом и, ничего не ответив, лишь пожал плечами. Я заключил из этого, что вовремя и не напрасно предупредил его не пытаться надуть нас.

– Какие именно товары вы хотели бы посмотреть? – спросил Мохан Дас. – Здесь, в Хайдарабаде, есть все, начиная от великолепных кашмирских шалей и дорогих тканей из Бенареса и кончая самыми дешевыми тряпками.

– Мы как раз хотели взглянуть на ткани из Бенареса, – сказал я. – Какие-нибудь красивые покрывала и шейные платки. Нам также надо купить пару приличных тюрбанов, чтобы было в чем явиться на прием к визирю вашего правителя – низама Хайдарабада.

– Все это вы сейчас увидите, – заверил нас Мохан Дас и потуже затянул пояс вокруг своей талии. – Следуйте за мной и постарайтесь не упустить меня из виду, ибо здесь в базарный день собирается огромная толпа народу, в которой легко затеряться.

Он долго вел нас по главным улицам города, а затем свернул в какой-то боковой проулок и остановился у двери обшарпанного, ничем не примечательного дома.

– Правильно же мы сделали, что наняли этого молодца, – сказал я. – Нам самим нипочем не удалось бы найти дом сахукара.

– Богатые торговцы, как мне приходилось слышать, нарочно выбирают такие укромные места ради их сокровенности и безопасности, – ответил мне отец. – Здесь, в Хайдарабаде, где кругом столько бандитов, было бы неразумно выставлять свое богатство напоказ, как это делают в других городах. К слову, и сам здешний владыка – низам Хайдарабадский – не прочь пограбить при случае того или иного купца. Так что и по этой причине здешние богатеи стараются жить поскромнее и незаметней.

Мы были приглашены войти в дом, где нас приветствовал управляющий сахукара – крупный, толстый человек, очень похожий на того купца, которого я придушил и чей товар теперь мы намеревались продать. Увидев толстяка, я невольно попятился назад в изумлении от такого сходства, однако, быстро придя в себя, я принял его вежливое приглашение присесть на ковер рядом с отцом и немного обождать.

Через пару минут пришел сам сахукар – бледный высокий человек с тревожным выражением в глазах. По его приказанию слуги стали разворачивать тюки и доставать их бесконечное и драгоценное содержимое. Мы не торопясь выбрали несколько вещей, постоянно расспрашивая о ценах на все, увиденное нами, и тщательно запоминали их, а затем сказали, что завтра придем еще раз, но уже с деньгами, чтобы расплатиться за выбранный нами товар. Сахукар стал было настаивать, чтобы мы взяли приглянувшиеся нам вещи с собой прямо сейчас, поскольку он готов подождать с уплатой до завтра, а Мохан Дас выразил готовность поручиться за нас, однако мы, по вполне понятной причине, вежливо, но твердо отказались от этого предложения. Мы пообещали прийти на следующий день с самого утра, принести с собой деньги и, лишь заплатив, забрать свой товар, чтобы не подвергать ненужному испытанию доверие к нам уважаемого сахукара.

Мохан Дас проводил нас до самого караван-сарая, где мы остановились вместе с отцом. Отец дал ему за его труды серебряную рупию и попросил его зайти за нами с утра пораньше.

– Ну что же! Я доволен, – сказал отец. – Наши товары, как ты приметил, ничем не уступают тому, что мы видели у сахукара и, судя но ценам, которые он назвал, мы выручим немало денег, если сможем удачно продать то, что послала нам Кали.

На следующее утро к нам в караван-сарай пришел Мохан Дас.

– Умеешь ли ты хранить тайну? – строго спросил его отец.

– Если прикажет мой господин, – ответил индус, внезапно побелевший от страха и задрожавший всем телом, – то да, конечно да! Но почему вы спрашиваете меня об этом, да еще с таким суровым видом? Я ни в чем не виновен! Пожалейте меня… Я простой, бедный человек и недостоин стереть пыль с ваших сапог.

Увидев, как в гневе и изумлении смотрит на него отец, Мохан Дас бросился ниц и впрямь стал тереться лбом о землю у ног моего отца, воя самым постыдным образом.

– В чем дело?! – воскликнул отец, пнув ногой Мохан Даса. – Ты совсем потерял свой разум, что ли? Клянусь Аллахом, встань! Ты что, решил, что раз я спросил тебя об умении хранить тайну, то тут же перережу тебе глотку?

– Не говорите так, мне страшно, – взвыл Мохан Дас, закрывая лицо руками. – Я ничтожный червь, я менее собаки – зачем моему господину резать мне горло?!

– Нет, это уж слишком! Любая блоха и то отважнее тебя. Выкиньте этого сына паршивой курицы на улицу и надавайте ему туфлей по губам, а мы найдем себе другого посредника.

– Прости меня, благородный господин, – взмолился индус, смекнувший, наконец, что мы желаем лишь вновь прибегнуть к его услугам, не более, – прости меня за глупость! Просто ваш внезапный вопрос о тайне показался мне таким страшным, что все мои внутренности перевернулись вверх дном. Теперь я вижу, что никто не хотел причинить мне вреда.

– Причинить вред? Тебе? Такому жалкому созданию? Вот еще! – сказал мой отец, угрюмо посмотрев на Мохан Даса. – Сядь! Слушай, если ты пришел в себя. Я купец и раньше никогда не был в вашем городе, однако в Дели я узнал, что здесь можно неплохо продать кое-какой товар. Вот я и привез сюда разные ткани, но поскольку я не знаю цен, то и нанял тебя, чтобы посмотреть, почем идет такой же товар здесь. Понял? Ты поможешь мне продать их?