Страшные сады - [16]
Я согласился, потому что хотел, но также и из-за макиавеллиевского расчета: достаточно было увидеть Ингу краешком глаза, и ай-яй-яй! Платье цвета подсолнуха в стиле Куреж, короткое, короткое, короткое!.. Когда нам пришлось тащить, толкать лягушку, упираться, прыгать за руль, чтобы нажимать рукой на тормоз, пускать в ход коленки и поясницу, как и следовало ожидать, кружева небес разверзлись надо мной, все барабаны Вальхаллы забили в моей груди! И особенно в сильное волнение пришли мои благородные члены… Что не очень-то в вагнеровском духе…
И вот мы уже снова медленно катим под зелеными липами последних дней прекрасного лета, в сторону замка Фазанери, и продолжаем наше узнавание, словно два невинных ребенка, в первый день в детском саду, что придирчиво исследуют друг друга кончиками пальцев, оценивают, принюхиваясь и шмыгая носом, пробуют щеки на вкус кончиком языка, потом берутся за руки и больше уже не расстаются. О, эта чистая, вечная любовь!..
— В следующем году я заканчиваю журналистскую школу… Ты сколько лет?..
— «Тебе…» Мы говорим, тебе сколько лет. Двадцать два. Эх… Я снова готовлюсь к экзаменам в Государственный институт управления. Один раз уже провалился… Но немного не хватило, да, немного!.. Хочу стать высокопоставленным чиновником… А ты?..
Ты или тебе, какой же я кретин! Как будто бы сам я прекрасно говорил по-немецки! Я готов был проглотить свои собственные глаза!
— О чем я… Ах да, извини, возраст: мне тоже двадцать два… И я хочу быть спортивным репортером… Или спортивной?.. Может, на Олимпийских играх в Мюнхене, у меня есть зацепка, мне удастся написать статью… Через одного американского приятеля…
Я знаю, что ты думаешь, папа: что я могу лишь до ора тупо повторять обрывки наших разговоров! Да. От этого больнее всего. Обстановка потерянного времени. Если бы мы тут же начали пожирать друг друга поцелуями, к черту светскость и сдержанность! Но нет, мы даже не видели, каким голубым было небо… Или наши тела, тела бывших врагов, все еще сопротивлялись…
Я мог бы подумать, что в замке нас ждали. Короткая витиеватость Инги, и заискивающий худышка спешил ответить на мои вопросы, одновременно ведя нас на полную экскурсию. Конный клуб — это воплощение местной аристократии. Не правда ли?.. Ja wohl! Вот так мы мелкими шажками скользили по паркету во французском стиле, в фетровых тапках, которые мстили мерзкому французу за поражение Германии!.. Они цеплялись за ножки мебели, застревали на пороге, убегали к черту от слишком большого шага. Я беспрерывно лежал ничком на животе, чтобы вытащить их из-под мебели! Как он был рад, этот тощий лицемер, видеть меня ползающим на брюхе, смешным!.. Кроме огромного стола в стиле рококо, с вырезанной из глыбы столешницей, я помню еще позолоту невиданной роскоши, столовое серебро, фарфор. И пыль, которой я наглотался! Инга испускала охи и ахи, смеялась исподтишка над моими бедствиями. А тот слащавый тип важничал и пялился на ее грудь. Мне, доходяге, казалось, что он смотрит на меня как на следующий трофей в ряду кабаньих голов и оленьих рогов, висевших на стенах, как на будущий предмет псовой охоты, как на животное, которое скоро загонят и превратят в чучело. Конечно же из-за моей внешности. Из его объяснений я понял: для того, чтобы стать членом Конного клуба, за редким исключением надо было быть наследником богатых предков! Каждый, удостоенный этой чести, был под чьим-нибудь покровительством.
Множество промышленников с длинной родословной, еще больше местных мелкопоместных дворян… Возможность вступления осуществлялась согласно цензу, не так ли?.. И меньше определенного дохода, об этом не могло быть и речи…
Он смерил меня таким взглядом, как будто я уже собирался вынуть чековую книжку, добиваясь права вступления в клуб!.. Он ликовал при мысли о том, что меня можно будет отнести к разряду убогих без единого су: отказано!.. Развратник даже принес мне список, с адресами и должностями, и это были сплошные фон-бароны!.. А потом низкая месть труса: ему важно было уточнить, что многие из этих семей серьезно пострадали от войны. И своей плотью, родители — старшие офицеры, погибшие на поле чести; и своим имуществом — заводы, разрушенные бомбами союзников поместья… Не говоря уже об их владениях, вероломно разоренных коммунистами из ГДР, — леса, охотничьи угодья, все эти коллективизированные богатства!
Я делал пометки, слушая вполуха и закипая внутри, у меня чесались руки съездить нашему аристократу по роже. Скандала не произошло только благодаря присутствию Инги, которая ничего не могла сделать, но попыталась вернуть мне спокойствие, прошептав на ухо, что наш экскурсовод привирает, чтобы задеть меня. Вернее, сильно преувеличивает: ее собственный отец был членом клуба, и он вычитал свои взносы из налогов в качестве представительских расходов для разработки клиентов… Я не стал заострять на этом внимание, поскольку и так был сильно задет тем, что я чужой в этом раю, где у нее тоже было свое место. И кроме того, каждый раз проходя мимо окон замка, я как бы переносился в другое место, устремив взгляд вниз, туда, где на краю большой клумбы елозил на коленях человек, приступивший к осеннему туалету парка, словно к туалету огромного покойника. Когда мы выходили, я захотел доказать себе собственную мужественность, восторжествовать над нахальной мелкой сошкой убийственной фразой:
Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
ББК 84.Р7 П 58 Художник Эвелина Соловьева Попов В. Две поездки в Москву: Повести, рассказы. — Л.: Сов. писатель, 1985. — 480 с. Повести и рассказы ленинградского прозаика Валерия Попова затрагивают важные социально-нравственные проблемы. Героям В. Попова свойственна острая наблюдательность, жизнеутверждающий юмор, активное, творческое восприятие окружающего мира. © Издательство «Советский писатель», 1985 г.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
Третье по счету произведение знаменитого французского писателя Жоржа Перека (1936–1982), «Человек, который спит», было опубликовано накануне революционных событий 1968 года во Франции. Причудливая хроника отторжения внешнего мира и медленного погружения в полное отрешение, скрупулезное описание постепенного ухода от людей и вещей в зону «риторических мест безразличия» может восприниматься как программный манифест целого поколения, протестующего против идеалов общества потребления, и как автобиографическое осмысление личного утопического проекта.
Флориану Зеллеру двадцать четыре года, он преподает литературу и пишет для модных журналов. Его первый роман «Искусственный снег» (2001) получил премию Фонда Ашетт.Роман «Случайные связи» — вторая книга молодого автора, в которой он виртуозно живописует историю взаимоотношений двух молодых людей. Герою двадцать девять лет, он адвокат и пользуется успехом у женщин. Героиня — закомплексованная молоденькая учительница младших классов. Соединив волею чувств, казалось бы, абсолютно несовместимых героев, автор с безупречной психологической точностью препарирует два основных, кардинально разных подхода к жизни, два типа одиночества самодостаточное мужское и страдательное женское.Оригинальное построение романа, его философская и психологическая содержательность в сочетании с изяществом языка делают роман достойным образцом современного «роман д'амур».Написано со вкусом и знанием дела, читать — одно удовольствие.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
Субботним вечером 8 января 1993 года доктор Жан-Клод Роман убил свою жену, наутро застрелил двоих детей 7 и 5 лет и отправился к горячо любимым родителям. После их убийства заехал в Париж, попытался убить любовницу, сорвалось… Вернулся домой, наглотался барбитуратов и поджег дом, но его спасли.Это не пересказ сюжета, а лишь начало истории. Книга написана по материалам реального дела, но повествование выходит далеко за рамки психологического детектива.Эмманюэль Каррер — известный французский писатель, лауреат многих престижных премий.