Страшные немецкие сказки - [33]
«Первобытные» ритуалы ни подтвердить, ни опровергнуть невозможно. Либо вы верите в Пещерного человека а-ля Хлаканьяна, либо нет. Между тем пальцы и головы почитались в древности наделенными магическими свойствами. О мертвых головах мы еще будем говорить, а сейчас о пальцах: «Ведьмы в Германии, вырывая трупы маленьких детей и выкидышей, отрезали у них пальцы и потом в случае надобности жгли их и тем самым усыпляли всех живущих в доме». Чешские и русские воры старались добыть «мертвые» руку или палец. Отрубленные пальцы применялись в лечебных целях, а те же ведьмы не гнушались убивать детей для отрезания у них различных частей тела. На процессе ведьм из Наварры в 1610 г. было сообщено об использовании свечи, сделанной из руки младенца, удушенного до крещения>[207]. Так что интерес сказочной ведьмы к пальцу оправдан.
К отрубанию пальца функционально примыкает мотив расчленения. Герой разрезает дочку ведьмы, а туловище самой ведьмы (Яги) могут разрубать на части и «затаптывать в тину»>[208]. Следовало бы предположить, что бедному туземцу при инициации рубили что ни попадя, но мы лучше вспомним о традиционной расправе над беспокойными мертвецами: извлечь из могилы труп, расчленить его на части и сжечь.
По поводу съедения детей — и чужих, и своих (при счастливом исходе сказки полагается кушать именно своих) — с поклонниками инициации спорить опасно.
Они потрясают, словно бумерангом, австралийской старухой Мутингой с ее разрезанным брюхом, из которого извлекли оживших детей. Не потому ли, кстати, дочь врага заступается в сказках за чужака? Кроме зова плоти, допустима иная мотивация: она хочет быть сожранной вместо него, чтобы обрести чудесные знания.
Смысл пожирания собственных детей был раскрыт Жирмунским на примере пира Атрея и родственных ему сюжетов. В древнегреческом мифе Атрей подносит своему брату Фиесту мясо двух его малолетних сыновей, а в древнегерманском сказании о Нибелунгах Гудруна мстит своему мужу Атли за убийство братьев (в более поздней версии Кримхильда мстит своим братьям за убийство ее мужа Зигфрида), давая ему съесть сердца двух его сыновей, изжаренные на вертеле. Связи с ритуальным каннибализмом здесь нет, поскольку каннибалам запрещалось вкушать мясо кровных родичей. В основу этого сюжета положен принцип «за равное воздается равным» («мера за меру»), нашедший затем воплощение в сказочных типах 327 и 720. В типе 327 наказание врага и месть его жертвы воспринимаются как справедливое возмездие. Принцип «мера за меру» был распространен уже в доклассовом обществе, а его дальнейшими вариациями послужили закон Хаммурапи, библейское «око за око, зуб за зуб» и римский «закон талиона»>[209].
Пропповскую инициацию ссылка на доклассовое общество не опровергает. Об этом обществе можно фантазировать сколько угодно. Сказано ведь, что дидактический элемент внесен в миф и сказку позднее — вот тогда и возникла «мера за меру». Вначале же ели не своих, а чужих детей. И не ради назидательного переваривания, а ради символического извержения.
Давайте снова заглянем в мифологию и историю. В античной Греции женщины нередко убивали своих детей, но, если не ошибаюсь, никогда не поедали.
Но было одно трагическое происшествие, наверняка повлиявшее на известный нам мотив обмана врага. Фемисто решила из ревности убить детей своей соперницы Ино и поручила рабыне накрыть ночью ее собственных детей черным, а детей Ино — белым покрывалом. Этой рабыней была сама переодетая Ино, которая переменила покрывала, так что Фемисто убила собственных детей и, узнав об этом, повесилась.
Похищение человеческих детей и их замена собственными (подменышами) — традиционное занятие всякого рода нечисти (демоны, ночные духи, эльфы, лешие, тролли). Ведьмы — похитительницы детей были хорошо известны римлянам. Петроний рассказывает, как «ведьмы, ночные колдуньи, которые все вверх дном ставят», утащили тело мальчика, а взамен подсунули пук соломы>[210].
О пожирании детей на черных мессах и шабашах я распространяться не буду. Тема не очень приятная. О кулинарных пристрастиях ведьм свидетельствуют все посвященные им трактаты. Авторы «Молота ведьм» (1487) рассказывают несколько таких случаев, например о горшке, наполненном детскими головами, или о способе достижения искусства молчания: нужно сварить в печи перворожденного мальчика>[211].
На Руси ведьмы в облике сорок или иных птиц, а то и просто в виде старух прилетали через печную трубу в дом беременной женщины и вынимали плод из ее утробы. Сорока-ведьма в известном смысле отождествлялась с Ягой: обе они воруют детей и обе норовят их съесть в жареном виде>[212]. Не отсюда ли курьи ножки растут?
Из всех мероприятий в избушке Яги мучительней всего Проппу далось сжигание в печи. В ритуалах туземцев роль огня не слишком велика, зато человеческие трупы они, случается, сжигают>[213]. В мифологии же, хотя и происходит сожжение людей и даже детей (например, богиней Деметрой), о возможности обретения бессмертия или получения тайных знаний оно не свидетельствует
