Страшно красив - [22]

Отец не ответил, поэтому я продолжил:

— Кстати, а что, если я освобожусь от проклятья? Может быть, однажды, мне станет лучше. Возможно, ведьма изменит своё решение и расколдует меня, — я сказал это, хотя знал, что это невозможно, и что отец не верит мне. В глубине души я всё ещё надеялся, что, возможно, смогу встретить кого-то, девушку, может быть, в сети. Вот почему мне хотелось иметь компьютер. Правда, я и сам не понимал, зачем мне частный преподаватель. Отец был прав, я ненавидел школу. Но сейчас, когда я был лишён возможности посещать её, мне хотелось именно этого. К тому же, было бы хоть с кем поговорить. — Просто, кажется, я должен продолжать занятия.

— Хорошо. Я кого-нибудь подыщу. Что-то ещё?

Я сделал глубокий вдох.

— И третье — я не хочу, чтобы ты навещал меня.

Я попросил об этом, потому что знал, что он и не будет этого делать. Отец вообще не хотел меня видеть. Он дал это понять предельно ясно. А если бы он всё-таки приехал, то сделал бы это лишь из чувства долга. Я не хотел этого, не хотел сидеть тут в ожидании отца, и каждый день страдать от того, что он не пришёл. Было интересно, начнет ли он спорить со мной, прикидываясь «хорошим папочкой».

— Хорошо, — ответил отец. — Если ты этого хочешь, Кайл.

Типично для него.

— Да, я этого хочу.

Я повесил трубку, пока не передумал и не стал умолять его вернуться.

Отец сделал всё быстро. Преподаватель появился неделю спустя.

— Кайл, — я заметил, что Магда перестала называть меня «мистер Кайл» после того, как я накричал на неё. Теперь она раздражала меня чуть меньше. — Это Уилл Фраталли. Преподаватель.

Рядом с неё стоял высокий парень лет тридцати, немного странного вида. Он привёл с собой собаку, песочного лабрадора; на парне были джинсы, слишком мешковатые, чтобы облегать его ноги, но недостаточно длинные, чтобы считаться модными, и голубая рубашка на пуговицах.

Он явно из бесплатной государственной школы, даже не из крутой. Уилл шагнул мне навстречу.

— Здравствуй, Кайл.

При виде меня он не закричал. Очко в его пользу. Но с другой стороны Уилл и не смотрел на меня. Он как будто смотрел мимо меня.

— Я здесь! — помахал я рукой. — Так не пойдёт, если ты даже не сможешь смотреть на меня.

Собака издала низкий рык.

Парень, Уилл, засмеялся.

— Это может вызвать некоторые затруднения.

— Почему это? — спросил я.

— Потому что я слепой.

Ох.

— Сидеть, Пилот! — сказал Уилл. Но Пилот метался, отказываясь сидеть.

Это был совершенно иной, параллельный мир. Мой отец сошёл с ума и нашёл — или, что более вероятно, заставил свою секретаршу найти — слепого преподавателя, чтобы тот не мог видеть, насколько я уродлив.

— Ох, ничего себе, извини. Это… это твоя собака? Она будет жить здесь? С тобой? — прежде я никогда не встречал слепых, хотя видел их в метро.

— Да, — Уилл указал на собаку. — Это Пилот. Мы оба будем жить здесь. Это было довольно жесткое условие твоего отца.

— Не сомневаюсь. Что он рассказал обо мне? Прости. Хочешь сесть? — я взял парня за руку.

Уилл резко отдёрнул её.

— Пожалуйста, не делай так.

— Извини. Я просто пытался помочь.

— Никогда не хватай людей. Тебе бы понравилось, если бы я тебя так схватил? Если хочешь предложить помощь, поинтересуйся, нужна ли она человеку.

— О’кей, о’кей, извини, — отличное начало знакомства. Но мне нужно ужиться с этим парнем. — Нужна помощь?

— Спасибо, нет. Я справлюсь.

Пользуясь тростью, которую я тоже не заметил, Уилл обошёл диван и сел. Пёс продолжал смотреть на меня, как будто думал, что я какое-то животное, которое может напасть на его хозяина. Он издал ещё один низкий рык.

— Он подсказывает тебе, куда идти? — спросил я. Я не боялся. Я знал, что если пес меня тяпнет, я тут же исцелюсь. Наклонившись, я посмотрел собаке прямо в глаза. «Всё в порядке», — подумал я. Пёс сел, затем лёг. Он не сводил с меня глаз, но рычать перестал.

— Не совсем. Я сам нахожу дорогу, но, если собираюсь спуститься с лестницы, он останавливается.

— У меня никогда не было собаки, — сказал я и подумал, как глупо это прозвучало. Бедненький маленький нью-йоркский ребёночек.

— Эту ты не можешь оставить. Она моя.

— Я понимаю, — удар номер два. — Расслабься, — я сел на стул, напротив Уилла. Пёс продолжал смотреть на меня, но взгляд был уже иной, словно он пытался понять, животное я или человек. — Что отец рассказал тебе обо мне?

— Он сказал, что ты инвалид, который нуждается в домашнем обучении, чтобы не отставать от школьного курса. Ты очень серьёзный ученик, я полагаю.

Я засмеялся:

— Инвалид, да? — Инвалид, всё верно. Другими словами, неполноценный. Не имеющий ценности. — Он упомянул о том, какое у меня заболевание?

Уилл заёрзал на месте.

— Вообще-то нет. Ты хотел это обсудить?

Я покачал головой прежде, чем осознал, что Уилл не может меня видеть.

— Кое-что ты, наверное, хотел бы знать. Послушай, дело в том, что я совершенно здоров. Просто я урод.

Брови Уилла приподнялись при слове «урод», но он ничего не сказал.

— Нет, правда. Во-первых, всё моё тело покрыто шерстью. Густой шерстью, как у собаки. А ещё у меня клыки и когти. Вот такие у меня недостатки. А преимущество в том, что я неуязвим. Если меня укусят, рана тут же заживёт. Я мог бы стать супергероем, не считая того, что, если бы я когда-нибудь попытался спасти кого-нибудь из горящего здания, то от одного взгляда на моё лицо они с криками бросились бы в пламя.