Страшная тайна - [32]

– Ну да. Плевать. В общем, папаша время от времени круто зарабатывает, и они съезжают от меня. Но в этот раз всё по-другому, потому что, во-первых, они ни разу столько не зарабатывали. А во-вторых, на сей раз деньги зашиб не папаша.

– Не понимаю, о чём вы говорите.

– Ты всё отлично понимаешь, потому что я знаю, что Ланкастер тебе всё рассказал. То же самое, что и мне сто раз сказал. «На сей раз это я добыл деньги. И теперь мы сваливаем навсегда. По крайней мере, я». Так что вопрос вот в чём, Десять Центов… Что, чёрт возьми, происходит?

Я глотнул колы и пожал плечами. Миссис Эпплъярд прихлёбывала красную жидкость с пузыриками, не сводя с меня глаз.

– Я знаю, что ты в этом замешан, – улыбнулась она, – потому что с тех пор, как ты сюда переехал, ты шныряешь вокруг с таким видом, будто что-то скрываешь. Я шныряние ни с чем не спутаю, Десять Центов. Мистер Эпплъярд, светлая ему память, был в этом деле профи. Я жила рука об руку со шнырянием, пока смерть не разлучила нас. А твой папа – да, твой папочка – получил назад работу, унаследовал дорогую машину, и, признаем честно, это не то место, где случаются такие вещи. Люди, живущие в Брайт-хаузе, не наследуют «Феррари».

Я снова пожал плечами:

– Мне, наверное, пора. Хэнк сказал, что мне нельзя здесь оставаться.

Миссис Эпплъярд погасила окурок прямо о поверхность стола. Её сторону стола покрывали чёрные отметины, прожжённые предыдущими сигаретами.

– Мистер Эпплъярд, будь он здесь, не отпустил бы тебя ни на шаг, пока ты не признался бы во всём. Он не был такой милый, как я. Господи, как я любила этого человека. Он понимал, что такое дисциплина. Ты знаешь, что Брайт-хауз – наш четвёртый многоквартирный дом?

– У вас есть и другие дома?

– Не совсем. Были. Их больше нет. Все до единого сгорели дотла. Более чем странные стечения обстоятельств, Десять Центов. Как по расписанию – каждые восемь лет.

– И когда был последний пожар? – Я нервно сглотнул.

– Последний? Дай-ка подумаю… семь лет и… ничего себе, парень, время идёт незаметно, а? Но как я уже говорила, мистер Эпплъярд никогда не отступал от расписания.

– А зачем ему понадобилось сжигать свои многоквартирные дома?

– Десять Центов, как можно такое говорить? Обвинить моего любимого покойного мужа в таком варварском уничтожении имущества? Этот человек был гением в том, что касалось страховок, признаю, но обвинить его в поджоге? Так не пойдёт. Я этого не допущу. – Она вытащила ещё одну сигарету и постучала ею по столу. – Мистер Эпплъярд умер четыре года назад. Печально, что он и это дело не смог до конца довести. Вот меня, например, страховка и всякие такие вещи не слишком волнуют. То есть деньги бы мне не помешали. Но мной движет желание сделать что-то в память о любимом человеке. В память о мистере Эпплъярде. «Главное – придерживаться расписания», – говорил он. Раз для него расписание значило так много, то и для меня оно важно. – Она снова зажгла сигарету и несколько раз затянулась, пока её кончик не разгорелся как следует. – Конечно, я куда мягче, чем он. Душевней, можно сказать. Своим жильцам как мать. – Она выпустила дым мне прямо в лицо. – Так расскажи мамочке, что происходит.

– Я… я не знаю, о чём вы.

Она ухватила меня за руки и сжала их до боли.

– У тебя есть тайна, и я хочу её знать. Если ты мне не скажешь, я… я выгоню отсюда вашу семью.

Кажется, она заметила надежду на моём лице, пока я вознёс молитвы, кому мог, чтобы она исполнила свою угрозу.

Она сжала мои руки ещё сильнее.

– Давай попробуем ещё раз, Десять Центов. Если ты мне не скажешь – в ближайшее время, – то я всё сдвину.

– Что сдвинете?

– События в расписании. Храни свой дурацкий секрет сколько хочешь. Но если ты мне не расскажешь, я изменю расписание.

– Вы мне угрожаете. Это незаконно!

– Никому я не угрожаю, Десять Центов. Я предлагаю варианты.

Наш разговор прервал вопль, донёсшийся из дома. Кричала мама. Я вырвал руки из лап миссис Эпплъярд и припустил через улицу. Я слышал, что миссис Эпплъярд следует за мной по пятам, но не оглядывался. Я взлетел по лестнице на наш этаж. В центре нашей гостиной мама и прочая семья стояли вокруг бассейна с тёплой пузырящейся водой.

– Но откуда он?.. – спросила мама. – Гидромассажные бассейны не появляются в квартирах сами по себе.

– Потрясный, – отметила Джорджина.

– С ума сойти, – согласилась с ней Мэг.

Они бросились к себе в комнату, видимо, чтобы надеть купальники.

– Я знаю о нём не больше вашего, – сказал папа, макая в воду палец. – Тёплая. На первый взгляд здорово.

– Мне плевать, приятная водичка или нет, Йоханн, мы не будем держать бассейн в гостиной. Бассейн! В нашей гостиной!

– Я пошёл за плавками, – заявил я.

– За чем?

– За плавками. Хоть искупаться успею. Потому что вы с папой избавитесь от бассейна. Точно как от «Феррари». Если в вашей жизни появляется что-то классное, вы только и думаете, как его куда-нибудь деть.

– Гейб.

– Так что пока это не произошло, я хотя бы попробую.

Я отправился к себе в комнату. Мне пришлось хорошенько порыться в тумбочке, чтобы найти плавки. С момента переезда я ни разу не купался. Натянув плавки, я поспешно вернулся в гостиную.