Страшная сила - [28]

Я так загрузилась, что даже не почуяла неладного, когда проезжавшая мимо машина притормозила, и поехала рядом, приноравливаясь к моему черепашьему шагу.

– Ника Валерьевна! – Знакомый голос заставил меня отпрыгнуть в сторону метра на два. – Да что вы так перепугались? Неужели я похож на Бармалея?

Виктор Крешин с видом нашкодившего мальчишки улыбался мне из своего зеркального джипа.

– Вот еще! – не слишком любезно буркнула я в ответ, пытаясь справиться с сердцебиением. Что-то опять нервишки расшалились, надо срочно провести себе сессию аутотренинга. – Какая ерунда. Кто вы такой, чтобы я вас боялась?

– Кто я такой? – Крешин старательно нахмурил лоб. – Да самый обыкновенный мужик, который собрался к вам клеиться.

Насладившись изумлением, отразившимся на моем лице, он гостеприимно распахнул переднюю дверцу.

– Покатаемся? Все-таки праздник сегодня. Хоть и иностранный.

Я смутно припомнила, что сегодня и впрямь католическое Рождество, но не нашла ничего лучшего, чем съязвить:

– Значит то, что вы сегодня без охраны и водителя – рождественское чудо?

– Разумеется, – беззаботно улыбнулся олигарх. –

Ну как? Вы согласны составить мне компанию в этот невозможный день чудес?

– Я…

Не успела я гордо, но опрометчиво отказаться от предложенной прогулки, как спиной ощутила движение.

– Она никуда не поедет, – неизвестно откуда материализовавшийся Павел был настроен очень решительно.

– Да ну? – делано удивился Крешин. – С чего это вы решили, что имеете право распоряжаться госпожой Евсеевой? Вы ее отец? Брат? Может быть муж? Кто?

– Телохранитель. – Павел был явно не намерен продолжать дискуссию. – Пошли отсюда. Если ты не забыла, у нас дела.

– Забавно, – протянул Крешин. – Телохранитель телохранительницы. Прям, для «мыльной оперы» название.

Вместо ответа Павел ухватил меня за рукав, и потащил прочь от насмешливо наблюдавшего за нами химического магната. Вернее попытался потащить. Потому что я, вырвавшись из цепких пальцев бывшего омоновца, прошипела подколодной змеей:

– Я собой еще пока сама распоряжаюсь!

– Ты что, совсем? – Сжатые в кулак пальцы бывшего омоновца чувствительно постучали меня по лбу. – Давно не похищали?

– Да брось ты. – Я стряхнула его руку с занемевшего от железной хватки плеча. – Кто так похищает? Он же один. Да если меня похитить хотели, то уже сто раз похитили бы.

– Совершенно верно, – закивал Крешин, наверняка обладающий абсолютным слухом. – Можете мне не верить, но у меня самые некриминальные намерения. Ну, так что, Ника Валерьевна, согласны вы составить компанию одинокой и несчастной акуле бизнеса? Гарантирую почти дипломатическую неприкосновенность. Можете даже взять с собой вашего телохранителя, если уж так опасаетесь.

– Да что она, с Останкинской башни упала, чтобы в твой джип садиться? – Павел тянул и тянул меня за рукав, как будто собирался оторвать его с «мясом». – И вообще, говорить ей с тобой не о чем.

– Двум образованным людям всегда есть, о чем поговорить… – В синих глазах Крешина плясали лезгинку две роты чертей. Похоже, он последовательно и методично выводил Павла из себя. И своего добился. Только вместо того, чтобы броситься на миллионера и голыми руками превратить его джип в «Запорожец», нервно подергивающий щекой Павел набросился на меня:

– Или ты сейчас же идешь со мной, или…

Вот это он зря сказал. Если до появления на сцене этого Отелло я даже не собиралась принимать приглашение химического мальчика, то теперь!..

– Прекрати мной командовать! – Я уже перестала обращать внимание на прохожих, поспешно проскакивающих мимо с приторно-вежливыми лицами. – Сопли сначала вытирать научись!

– Хорошо, – неожиданно согласился Павел, обводя отсутствующим взглядом привокзальную площадь. – Прекращаю командовать. Делай что хочешь. Хочешь – катайся с этим… пока не укачает. Хочешь – прямо сейчас под паровоз бросайся. Толку больше будет. А я пойду учиться вытирать сопли.

И ушел. Ушел, даже не оглянувшись; оставляя меня наедине с возможным похитителем! Мама дорогая, что ж теперь делать-то?

– Садитесь, госпожа Евсеева. – Виктор Николаевич Крешин призывно улыбнулся, и повторил приглашающий жест. – Хоть я и акула бизнеса, но не кусаюсь. Честное капиталистическое.

«Лучше бы кусался», – отрешенно думала я, как сомнамбула делая шаг к олигарху.

«Я бы хоть знала тогда, что делать: бросок через бедро, и коленом в зубы», – продолжала я размышлять, пока серый снег, слетевший с моего каблука, кощунственно таял на блистающем чистотой порожке джипа.

«Мама дорогая, что я наделала?» – мысленно вопрошала я, наблюдая в зеркало за стремительно удаляющимся вокзалом.

Честно скажу, даже на секунду мне не приходило в голову сомневаться в своей безопасности, иначе ни за что не села бы в машину, но… Но зачем я вообще в нее села? Ответ напрашивался сам собой: чтобы досадить нахалу, вздумавшему распоряжаться мной, как своей собственностью. Пусть помучается. А я вот мучатся не буду, а пользуясь случаем, прощупаю противника на его территории.

– И куда мы едем? – вырвался у меня банальный вопрос.

– Да никуда. – Крешин беззаботно пожал плечами. – Или, вернее, куда хотите. Сегодня я свободен, как птица.