Странствия Иеро - [16]

«Есть ли тут где-нибудь вода?» — послал сигнал Иеро.

«Прислушайся — услышишь ее», — пришел ответ, но не от медведя, а от большого лорса. Мысленная картина ручья в сотне ярдов к востоку вспыхнула в его голове; он поднялся и пошел вслед за Клоцем.

Через двадцать минут странники, сытые и умывшиеся, готовы были продолжить свой путь. Проверив запасы пеммикана, Иеро выяснил, что его осталось не так уж много. Конечно, он мог охотиться, но это наверняка задержало бы их. Он в раздумье потер лоб, и внезапно в его голове вспыхнула мысль медведя.

«Сохрани сладкую пищу для себя, — передал он. — Я могу найти много еды в лесу».

Снова разум и бескорыстие странного создания, неожиданно вторгнувшегося в его жизнь, поразили священника. Он растер шкуру лорса пригоршней мха, чувствуя себя виноватым, что оставил своего скакуна оседланным на всю ночь, но животное, казалось, не испытывало каких-либо неудобств.

Поднялось солнце, и лес наполнился шорохами и писком. Они двинулись в путь по ручью под свист и щебет птиц. Священник увидел оленя и нескольких кроликов, услышал далекий рев грокона и невольно подумал, как не похож этот лес на вчерашнюю мертвую и зловещую чащу.

Прошлой ночью Горм пытался объяснить своему спутнику маршрут, которого, как он считал, им лучше всего придерживаться. Эта дорога вела прямо на юг. За трактом, по которому Иеро странствовал всю последнюю неделю, наблюдало множество невидимых и враждебных глаз; было большой удачей, что они с Клоцем смогли проехать по нему так далеко, не подвергнувшись нападению. Люди с незапамятных времен не пользовались этой тропой; а тот, кто пользовался, не добирался живым до ее конца. Священник полагал, что им ни в коем случае нельзя возвращаться на прежнюю дорогу. Рано или поздно труп колдуна найдут, и тогда за ним устремится погоня.

Теперь путники двигались по стремительному течению ручья, стараясь оставлять как можно меньше следов. Прошло часа три, когда они внезапно получили свидетельство того, что и здесь их путь небезопасен: Иеро вдруг почувствовал, что лорс окаменел под ним, и через мгновение увидел медведя, застывшего на валуне посреди воды. Еще через секунду враждебная магия обрушилась и на него. Никогда прежде священник не испытывал подобных ощущений — казалось, будто кто-то чужой и злобный сжимает, скручивает его мозг, требуя ответа, кто он и где находится. Иеро собрал все силы, опыт и умение, накопленные годами тренировок, чтобы выстоять под этим властным зовом. Он сам и его спутники явно были целью телепатического поиска, и минуты, когда импульс чужого разума накрыл их, показались священнику долгими как вечность. Наконец он ощутил, что воздействие стало слабеть, как будто сдвинулось куда-то в сторону, но у него не было уверенности, что врагов удалось обмануть. Встряхнув головой, он посмотрел вперед и встретил помутневший взгляд Горма.

«Что-то плохое охотилось за нами, — пришел телепатический сигнал. — Я был (простым, обычным) медведем. Оно не узнало меня».

«Думаю, не узнало меня тоже, — ответил Иеро. — Клоц также не интересовал его. Оно не искало животных на четырех ногах».

«Здесь могут быть разные существа, похожие на злых Мохнатых (которых мы) видели вчера, — снова возникла мысль медведя. — В этом лесу есть существа, обладающие злой силой. Многие из них бегают на четырех ногах и имеют хороший нюх».

Священник испытывал все меньше трудностей в общении с медведем. На этот раз мысленный диалог, как и решение продолжать дальнейший путь по воде, осуществился в доли секунды.

Весь долгий день они шли по ручью, который постепенно расширялся и достиг глубины двух футов. Иеро не нашел эту речку на своих картах; очевидно, она была слишком мелкой. Враждебная сила, пытавшаяся обнаружить их, более не появлялась. К вечеру путники разбили лагерь на небольшом острове.

Пока медведь был занят поисками пищи, а Клоц, еще не расседланный, хрустел кустарником и ветками, Иеро поел немного пеммикана. Солнце еще стояло высоко; он специально разбил лагерь пораньше, так как нуждался в свете — ему хотелось изучить странные предметы, добычу, взятую с тела мертвого колдуна.

Первым он достал из сумки металлический стержень. Около дюйма толщиной и длиной в фут, из очень тяжелого голубоватого металла, он казался, на первый взгляд, совершенно гладким. При более внимательном осмотре священник обнаружил на поверхности стержня четыре небольших выступа, похожих на кнопки. Стоило нажать одну из них, как стержень начал вытягиваться; видимо, он состоял из нескольких трубок, плотно входивших одна в другую. Стержень рос и рос, пока не превратился в гладкий длинный прут около пяти футов длиной. Иеро снова надавил кнопку, и прут стал теперь укорачиваться; третье нажатие прекратило этот процесс. Затем священник коснулся другой кнопки, и тут же два гибких ответвления начали расти из толстого конца стержня; на них неожиданно возникли гладко отполированные диски. Иеро повернул стержень, внимательно изучая возникшую конструкцию, но постичь ее назначения не смог. Он поднял стержень вертикально на уровень глаз, чтобы рассмотреть диски получше; они закачались на своих гибких ответвлениях и вдруг коснулись его лба. Иеро в раздражении отдернул голову, затем вернул диски на прежнее место и выпустил стержни из рук. Гибкие ответвления-зажимы плотно прижали диски к его вискам, стержень упруго покачивался перед лицом. Кажется, этот аппарат пришелся ему впору! Пораженный внезапной мыслью, он поднял руку и ткнул в первую кнопку. Стержень выдвинулся вверх на полную длину, и над головой священника закачалась металлическая антенна. С сильно бьющимся от возбуждения сердцем, он медленно надавил третий выступ.