Странствие Кукши. За тридевять морей - [29]

Обезумевший от потери Хринг ринулся на вражеские корабли и начал убивать всех подряд, несмотря на то, что даны объявили, что сдаются на милость победителей. Видя, что просьба о пощаде не принесла им спасения, даны стали прыгать за борт, а некоторые снова взялись за оружие.

Кое-как Хаскульду удается утихомирить Хринга, и оставшиеся в живых даны помогают перетаскивать добро на корабли победителей. Победители забирают все оружие, кроме того, что Хаскульд великодушно оставляет побежденным, забирают сукно, которое даны успели награбить здесь, в краю фризов, и много всякой прочей добычи, в том числе немало золота и серебра.

В стане победителей больше всего павших приходится на дружину Хаскульда. Хаскульдов корабль завален телами и своих и врагов. Победители понимают, что дело решила прежде всего доблесть Свана и людей, которых он еще в самом начале заразил своим бесстрашием и яростью.

А самого Свана что-то не видать. Неужели доблестный берсерк погиб? Тюр безуспешно ищет его тело на корабле Атли.

Нет, Сван не погиб. Когда он убил дана, охотившегося за Кукшей, и собирался снова ринуться в гущу сражения, звук рога возвестил об окончании битвы и бранный шум стих. Сван поднял бочонок с медом, осушил его и швырнул пустой бочонок за борт. Потом он рухнул, как подкошенный, и теперь лежит в приступе берсерского бессилия.

Возле него стоит Кукша, в руке у него блестящий меч, сослуживший ему сегодня добрую службу. Перед Кукшей Сван, распростершийся на палубе.

Вряд ли судьба пошлет более удобный случай – теперь ему легко убить берсерка и легко скрыть, что убил он. На корабле валяется много окровавленных тел, кому придет в голову, что Свана убил Кукша!

Отчего же он, однако, медлит?

Раздувая ноздри, Кукша ловит запах Свана, он хочет распалить себя и тогда погрузить меч в горло врага своего рода. Но это не помогает, запах Свана уже не кажется ему столь враждебным, как раньше, более того, Кукша улавливает в нем даже что-то приятное.

Кукша пытается вспомнить матушку, но матушка, и сестры, и родной дом словно подернуты плотной дымкой. И в душу его закрадывается сомнение, есть ли они на самом деле? Все это было так давно, что, может, и не было вовсе…

В голове его крутится и не находит разрешения одна и та же мысль: если бы не подоспел Сван, вражеский воин убил бы Кукшу. А если бы Кукша погиб, некому было бы сейчас убить Свана. Значит, Сван спас его на свою погибель? Снова и снова Кукшина мысль бежит по заколдованному кругу, и никак ей из него не выскочить.

Явился бы сейчас Домовой и подсказал, как быть! Однако Домового Кукша не видел с тех пор, как ночевал в чудском капище. Домовой тоже словно прячется в дымке. Да и был ли он?

Кукша садится на балку, положенную поперек судна: убивать удобнее стоя, а думать – сидя. Убрать меч в ножны он забывает и недвижно сидит, опершись подбородком на рукоятку.

Глава тридцать третья БУРЯ

При дележе добычи Кукша получает долю наравне со всеми. Викинги говорят о том, что к Кукше на редкость благосклонна судьба и что это справедливо с ее стороны, ибо он храбрый и умелый воин.

Кукше приятно слышать похвалы бывалых бородатых воинов, но особенно тешит его гордость то, что он получил долю в добыче наравне со взрослыми. Теперь он рад, что не убил Свана, как бы он сейчас смотрел в глаза остальным?

Кукша захвачен опьянением победы, это чувство похоже на то, которое он испытывал после охоты с отцом на медведя. Как жаль, что никто из домовичских сверстников не видит его торжества! Да и взрослые сейчас бы качали головами и говорили:

– Да, Кукша – настоящий воин, не хуже своего отца.

Только какой-то червячок точит его сердце: нет, Кукша, не все ладно, не все хорошо, нечего тебе так радоваться! Но Кукша старается не обращать на него внимания. Что ему до каких-то червячков, ведь он вместе со взрослыми воинами участвовал в настоящей морской битве, они победили в ней, и теперь все его хвалят!

Время от времени викинги пристают к берегу или входят в устья рек. В прибрежных селениях слышатся крики и стоны, мольбы о пощаде. Викинги убивают всех, кого могут убить, и уносят все, что могут унести. Остальное имущество и дома они сжигают, а скот режут, и мясо, которое они не смогли взять с собой, гниет на берегу. Иные воины развлекаются тем, что подбрасывают младенцев и ловят их на копья. Это в обычае у викингов. Один только Тюр не одобряет подобного развлечения.

– Скверное это занятие, – говорит он, – скверное и недостойное воина. Недаром знаменитый вождь Альвир Детолюб запретил своим воинам так делать.

Но викинги только посмеиваются над его упреками, называя его самого Тюром Детолюбом.

Во время набегов корабли обычно стоят на якоре в море или на реке, а воины отправляются на берег в лодках. Кукша остается с теми, кто сторожит корабли. Он не видит того, что происходит в разоряемых селениях, только видит, как вдали начинает клубиться дым пожаров, а погодя возвращаются в лодках воины и перетаскивают на корабли мешки и сундуки с награбленным добром.

Все было точно так же, когда они плыли из Гардарики вдоль берегов Варяжского моря, направляясь в страну мурманов, только добыча была беднее.