Странные Псы - [3]
Она хотела верить. Но при этом она всё понимала.
Её дом стоял у самой кромки леса. У него были бугристые стены из лежащих друг на друге переплетенных блоков, из которых были построены все сооружения колонистов первой волны. Стены изгибались вокруг центрального огорода, на котором они выращивали еду. Окна были распахнуты, экраны позволяли воздуху попадать внутрь, не пуская туда местный аналог насекомых. Даже в небольшом хозблоке, где у папы хранились ножницы, которые он использовал, чтобы резать уксусные сорняки и тележка, чтобы вывозить вонючую листву, были окна.
Ноги Кары зашлёпали по мощёной камнем дорожке, слёзы делали дом, небо и деревья расплывчатыми и нереальными. Где-то неподалёку послышался голос Зана, и в ответ — голос его друга Сантьяго. Она не обратила на них внимания. Прохладный, сухой воздух в доме создавал ощущение путешествия в другой мир. Лучи света били из окон, ловя пылинки. Она остановилась в первый раз с тех пор, как она покинула пруд. Её ноги горели, и печаль и ужас шириной с океан сжимали ей горло, так что когда мама — выше, чем папа, черноволосая, застёгивая вокруг шеи ожерелье из полимерной смолы и стекла, словно готовилась к вечеринке — вошла в комнату, всё, что смогла сделать Кара — протянуть ей тело птицы. Она даже не смогла попросить о помощи.
Её мать отвела её на кухню и сидела там рядом с ней и мёртвым птичьим телом, пока Кара выкашливала свою версию произошедшего в промежутках между всхлипами. Она понимала, что всё это сплошная путаница — птица, псы, птенцы, хлеб — но она просто вываливала всё подряд и надеялась, что мама сможет найти в этом смысл. А потом поможет найти смысл и ей.
Вошёл Зан с широко открытыми, испуганными глазами и коснулся её спины, чтобы успокоить. Её мать улыбнулась ему. Сантьяго, как призрак, мелькнул в дверях, потом снова, с любопытством, которое старательно пытался скрыть. Трагедия привлекала внимание.
Наконец у Кары вышел весь запас слов, и она сидела там, чувствуя пустоту. Опустошение. Поражение. Трупу птицы на столе, похоже, не было дела ни до того, ни до другого. Смерть отняла у птицы её точку зрения.
— Ох, детка, — сказала мама Кары, — мне так жаль.
— Это была я, так ведь? — сказала Кара. — Я убила её, так?
— Ты ведь не хотела. Это был несчастный случай. Вот и всё.
— Это же было в книге, — сказала Кара. — Как птиц кормят хлебом. В книге так делала леди в парке. А они не умирали. Им было хорошо.
Мама взяла её руку. Это было странно, но Кара знала, что если бы она была хоть чуть-чуть младше — даже в возрасте Зана — её мама обняла бы её. Но она была уже большой девочкой, а обнимашки не для больших девочек. Для них — рукопожатия.
— Они не птицы, детка. Мы называем их так, потому что они чем-то напоминают птиц. Но у настоящих птиц есть перья. И клювы…
— Никогда не видела ни одной.
Её мама сделала глубокий вдох, выдохнула с улыбкой.
— Когда на планету приходит жизнь, эволюция заставляет делать выбор из кучи вариантов. Какой вид белков она будет использовать. Как она будет передавать информацию от одного поколения к другому. Жизнь на Земле принимала эти решения очень давно, так что всё, что исходит с Земли, имеет много общего. То, какой вид белков мы используем. Способы, которыми получаем химическую энергию из еды. Пути работы наших генов. Но на других планетах выбор мог быть другим. Вот почему мы не можем есть растения, которые растут на Лаконии. Мы должны растить их особым способом, чтобы они стали частью нашего древа жизни.
— Но старая леди кормила птиц хлебом, — сказала Кара. Мама не понимала суть проблемы, а она не знала, как объяснить понятнее. В книге старая леди кормила птиц хлебом, и птицы не умирали. А мама-птица умерла.
— Она была на Земле. Или где-то, где победило земное древо жизни. Жизнь на Лаконии питается не тем же самым, что и мы. А еду, которую производит Лакония, не можем использовать мы.
— Это неправда, — сказала Кара. — Мы пьём воду.
Её мама кивнула.
— Вода — это очень, очень простая штука. Для жизненных систем не стоит выбор, использовать или нет воду, потому что она больше похожа на минерал или…
— Дот! — голос её отца напоминал лай. — Нам надо идти!
— Я на кухне, — сказала мама. Послышались шаги. Отец Кары возник в дверном проёме, челюсти стиснуты, рот сжат. Его взгляд переместился от Кары к её матери, а потом к птице, и выражение его лица говорило: «какого чёрта?»
— Кара случайно отравила одну из нектарниц, — сказала ему мама, как будто он и правда задал вопрос вслух.
— Вот дерьмо, — сказал её отец, а потом скривился от собственных слов. — Простите, что пришлось это услышать, дети. Это было грубо. Но, Дот. Мы должны собрать детей и убираться отсюда.
Кара нахмурилась.
— Куда это вы собрались?
— Вояки устраивают у себя вечеринку, — сказала мама. — Праздник в честь включения платформ, — она не улыбалась.
— Нам надо там быть, — сказал папа, больше маме, чем Каре. — Если они не увидят нас, то задумаются, почему мы не пришли.
Мать Кары показала на ожерелье. «Я-то готова». Папа переместил вес с одной ноги на другую, потом обратно. Кара ощущала тяжесть его тревоги как руку на своём плече.
Мира больше нет. Есть только война — война между городами Хайема и их вечными недругами — могущественными гальтами.Будет кровь. Будет сталь. Будут тысячи и тысячи павших.То, что предначертано, уже не остановить… людям.Но есть в этом мире сила, далеко превосходящая человеческую, и имя ей — андаты, таинственные духи, которых вызывают силой поэтического слова.Андатам, похоже, надоели бесконечные людские войны.Особенно — сильнейшему из них — тому, которого наивно считает своим слугой молодой хайемский поэт Маати.Что-то пошло не так — и теперь могущественный дух сам решит, каким быть будущему людей.Мир должен быть вечным и нерушимым — такова воля андата.Даже — если недавних врагов придется навеки связать страшными условиями нового договора…
Странный, экзотический мир…Здесь на руинах древней империи образовались города Хайема, коими управляют могущественные властители — хаи, и коим вечно угрожает воинственный сосед — царство Гальт.Здесь поэзия имеет магическую силу, ибо только поэты в силах призывать и подчинять своей власти таинственных духов — андатов, способных помочь людям и в мирные дни, и в грозную годину войны.Но одному из андатов — Безымянному — не по вкусу состоять на службе у Хешая, славного поэта города Сарайкет. Он желает свободы и власти — а потому затевает рискованную и опасную игру, цель которой — погубить поэта и способствовать Гальту в завоевании Сарайкета.Своим орудием Безымянный выбирает Отз, знатного юношу, сбежавшего из школы поэтов и состоящего в обучении у купца, его друга детства — любимого ученика Хешая Маати и его возлюбленную Лиат…
Странный, экзотический мир…Здесь на руинах древней империи образовались города Хайема, коими управляют могущественные властители — хаи, и коим вечно угрожает воинственный сосед — царство Гальт.Здесь поэзия имеет магическую силу, ибо только поэты в силах призывать и подчинять своей власти таинственных духов — андатов, способных помочь людям и в мирные дни, и в грозную годину войны.Но Ота, знатный юноша из города Сарайкет, не хочет ни власти над андатами, ни жребия поэта, ни могущества политика. Он мечтает о свободе и преуспевании, которыми в этом мире могут обладать лишь купцы и мореплаватели…Впрочем, судьба не спрашивает, хочет ли избранный ею соответствовать своему предначертанию.И вскоре Ота и его лучшие друзья — поэты Маати и Семай — оказываются замешаны в смертельно опасный заговор, цель которого — уничтожить законного властителя Сарайкета и посадить на его место умную, сильную и хищную женщину, готовую на все ради вожделенной цели…
Лето — пора войны для Вольных Городов.Капитан Маркус Вестер стремится выбраться из Ванаи до того, как начнутся сражения. Его лучшие дни давно позади, и работа простым охранником каравана выглядит предпочтительней службы в войске какого-то местного князька. Даже на маленькой войне можно расстаться с жизнью. Но капитану нужны люди, которыми он будет руководить, а солдаты Вестера были арестованы и зачислены в ряды армии правителя Ванаи.Перед Ситрин Бел Саркур стоит задача — вывести из зоны военных действий «сокровища нации».
«Полоска земли вдоль реки Таунис, в черте огромного города Неврипал, называлась Независимый Северный Берег и в состав города не входила. Образовавшись как политическое недоразумение, когда столетия назад волшебники Ханской Империи взмолились о мире после Войны Десяти Императоров, земли вдоль спокойной темной реки были отданы Совету Нестрипона, но для зимнего дворца Ханской Империи и земель вокруг него, так любимых Императрицей, сделали исключение. В качестве сентиментального жеста доброй воли, которые часто следуют за войнами между монархами из одного семейства, земли формально оставили в собственности Ханской Империи, пусть там и не было ни граждан, ни органов власти.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.