Странные приключения Ионы Шекета. Книга 2 - [55]

ЧИСТЫЕ ПЛЯЖИ ЗАГАРАБАБАРЕ

Вы, конечно, понимаете, что работа ассенизатора — не самое престижное дело для человека, обладающего степенью магистра в области оккультных наук. Говоря о магистре, я имею в виду себя. Действительно, лет десять назад со мной случился такой казус, и я получил диплом, которым одно время похвалялся перед каждым, кто хотел меня слушать. Что до работы ассенизатора, то и этот казус выпал на мою долю, о чем сейчас, когда улеглись страсти, я не очень и жалею. Но в тот день, когда я, прибыв отдохнуть на курорт Загарабабаре, узнал о том, что пляжи будут закрыты и похоже — навсегда… О, возмущению моему не было предела! Впрочем, я попробую изложить эту историю по порядку, но признаюсь заранее, что истинного порядка, к какому я привык, на Загарабабаре не было и в помине. Итак, посетив Агроллу и понаблюдав за поединками солдат всех галактических армий, я понял, что мне необходим отдых — если не физический, то хотя бы ментальный. Лучшего места, чем планета Загарабабаре в системе Дельты Волос Вероники, я найти не смог. Возможно, если бы я слушался советов, то выбрал бы другое место для отдыха, но чужих мнений я не признавал никогда и потому воспользовался Большим каталогом Галактических рекреационных планет. Каталог содержал сведения о ста сорока двух тысячах трехстах девяноста семи зонах отдыха, и каждая из них заявляла, что является единственным местом во Вселенной, где усталый путник, сбросив сандалии, опустит натруженные ноги… В общем, чушь. Загарабабаре я выбрал только потому, что название этой планеты начиналось с мягкого знака. Конечно, ни на одном из земных языков произнести такое название невозможно, но я просто довожу до сведения читателей, что в слове Загарабабаре перед буквой «З» стоит мягкий знак, и для аборигенов в этом нет ровно ничего странного. Самый модный курорт расположен на Загарабабаре (не забывайте о мягком знаке!) в таком месте, куда можно добраться от главного космопорта лишь на лумбике — местной разновидности земного удава. В длину взрослый лумбик достигает семи километров, а в диаметре сантиметров сорок — как раз столько, чтобы можно было сесть верхом. Впереди меня сидела очаровательная женщина по имени Грижа, прилетевшая с одной из планет Ахернара, и мы всю дорогу от космопорта до санатория спорили о том, к чему может привести спаривание лошади Пржевальского с новорожденным лумбиком — оказалось, что генетические коды этих принципиально разных, казалось бы, существ имеют много общего, и нельзя исключить, что в будущем селекционеры создадут этакий гибрид лошади и лумбика: то ли семикилометровую змею с лошадиной головой, то ли лошадь с сознанием змеи-переростка. К согласию мы с Грижей не пришли, ибо я принципиально не соглашаюсь с женщинами ни по какому вопросу. Однако это не помешало нам в первую же ночь отправиться на вершину горы, на которой стоял санаторий, и предаться там местной разновидности секса — наблюдению за облаками. Аборигены Загарабабаре размножаются именно таким странным образом: собираются группами и поднимаются на местные горы, откуда следят за движением немногочисленных облаков. Кому удается первому разглядеть в облаке фигуру Озика, местного божества, отвечающего за рождаемость, тот и беременеет, причем неважно, какого пола окажется удачливый абориген. Нам с Грижей это, как вы понимаете, не грозило, и потому мы глядели на облака, не задумываясь о том, каким может стать наше потомство. Только поэтому нам и удалось разглядеть нависшую над Загарабабаре смертельную опасность. Была полночь, когда госпожа Грижа сказала своим приятным скрипучим голосом: — Уважаемый Иона, вам не кажется, что вон то облако в зените не совершает положенного ему спирального движения? — Да, - вынужден был согласиться я, вглядевшись в туманную небесную даль. — Не совершает. Странно. — Более чем, — пылко сказала Грижа. — К тому же, в отличие от прочих облаков, оно состоит из водорода и примесей, что исключает его происхождение в экосфере планеты, состоящей… Я не стану приводить окончание речи госпожи Грижи — женщины вообще не имеют представления, когда можно предаваться словесным изыскам, а когда нужно, наконец, замолчать. Мне-то уже было, к сожалению, ясно: где-то в космосе поток быстрых частиц разогнал плотное водородное облако, окружавшее одну из близких к системе Загарабабаре карликовых звезд, и в результате этого то ли естественного, то ли явно террористического акта облако двинулось на планету-курорт и вот-вот собиралось утопить ее в своих газовых миазмах. Я представил себе последствия: отравленная водородом атмосфера Загарабабаре, миллионы аборигенов и гостей планеты, мучающихся от удушья, прекрасные пляжи, где невозможно купаться, потому что местная вода, впитав лишние молекулы водорода, будет загораться от малейшего движения, подобно земным лесам в периоды страшной засухи… И еще: гибель фауны, не говоря уже о флоре. Но главное, что возмутило меня до глубины души: пропадал мой отдых! Зачем я сюда прилетел — чтобы наблюдать за агонией местной биосферы? Это я мог сделать в любом другом, менее приятном для взгляда, месте Галактики! — Дорогая, — прервал я словесные излияния Грижи, — хватит болтать, нужно спасать природу! К чести женщины должен сказать, что, услышав мои слова, она немедленно закрыла свой красивый рот, напоминавший по форме пасть дракона, и до конца операции молчала, как рыба — я имею в виду рыб планеты Гапрафун, которые действительно не умеют издавать никаких звуков, в отличие от рыб планеты Земля, чьи вопли в ультразвуковом диапазоне давно отвадили от наших океанов всех инопланетных купальщиков. Итак, мы с Грижей отправились назад, в космопорт, и вылетели в ту же ночь в сторону наседавшего на Загарабабаре межзвездного облака. В моей голове еще не было никакого плана, но нужно же было делать хоть что-то! Когда мы поднялись над эклиптикой, мне стали ясны масштабы грозившей планете экологической катастрофы. Газовая туманность была такой плотной, что даже свет ближайших звезд застревал в ней, как шило в пуховой подушке. Я, конечно, мог вызвать ГСС — Галактическую службу спасения, и эти бравые парни за здорово живешь разнесли бы злосчастное облако в клочья. Но мог ли я, Иона Шекет, обращаться за чьей-то помощью, не испробовав сначала всех своих сил? Ответ очевиден, не правда ли? Какие возможности были в моем распоряжении? Во-первых, госпожа Грижа, которую я мог выбросить из звездолета в центре облака. Органических молекул ее грузного тела вполне хватило бы для того, чтобы весь водород облака выпал в осадок, пролившись на Загарабабаре горячим дождем. Во-вторых, я мог, подобно камикадзе, взорвать свой звездолет, и тогда ударная волна разнесла бы облако в мелкие клочья, сделав минимальным экологический эффект его падения на Загарабабаре. У этого плана был тот недостаток, что, взорвав корабль, я вынужден был бы добираться до Солнечной системы пешком, да еще и с госпожой Грижей в качестве дорожного посоха, а это представлялось мне несколько затруднительным, если учесть, что я не способен развивать ту скорость, с какой движется рейсовый звездолет. Был еще третий вариант, который я вообще не рассматривал: оставить все как есть и отправиться вместе с госпожой Грижей на любую другую планету, пляжи которой манили чистотой и доступностью. Ни один из этих вариантов не мог удовлетворить ни мою совесть, ни мое тщеславие, ни мой инстинкт самосохранения. И что же оставалось делать? Пляжам Загарабабаре оставалось около двадцати часов спокойной жизни, и я решил портатить это время с толком. — Летим на Фомальгаут! — сказал я госпоже Гриже, и она, кажется, решила, что я удираю с места будущей трагедии. Женщины всегда плохо думают о мужчинах, даже когда они не думают о мужчинах вообще. Я не стал отвечать на невысказанный выпад Грижи, и наш звездолет упал на взлетное поле космопорта Фомки-2, второй планеты Фомальгаута, спустя всего пять часов после экстренного старта. Не сказав ни слова Гриже (какой смысл о чем-то говорить с женщиной, которая плохо думает о ваших намерениях?), я отправился в местный музей бронетанковых войск и взял напрокат некий экспонат, который значился в каталоге под номером К-2303-К. Вообще говоря, музейные экспонаты не выдают почем зря и первому желающему, но среди желающих я был не первым и потому имел право на льготу, и, кроме того, директор музея был моим давним приятелем, мы с ним как-то служили в зман-патруле, а такая дружба не только не ржавеет, но и не забывается, что в наши дни всеобщего склероза имеет огромное значение. Вернувшись на корабль, я привинтил экспонат к наружной поверхности, и мы взлетели, даже не насладившись красотами Фомки, которые сами по себе заслуживают особого описания. Грижа продолжала хранить молчание, и я уже начал опасаться, не проглотила ли бедная женщина язык. Впрочем, сейчас меня вполне устраивало это проявление женской гордости, бессмысленной и беспощадной, как русский бунт. Обратно в систему Загарабабаре мы летели всего три часа, поставив рекорд скорости. Облако уже почти достигло границ атмосферы, и экологическая катастрофа вот-вот должна была разразиться. Но я, как вы понимаете, проявил чудеса ловкости и успел таки включить экспонат К-2303-К, после чего мне и госпоже Гриже осталось только наблюдать и ждать. Как только прибор начал работать, чернота облака сменилась серостью утреннего тумана, появились звезды, прежде невидимые за газовой пеленой. Час спустя все было кончено — от облака остались только воспоминания, если, конечно, кому-то нравится вспоминать о какой-то газовой туманности. Я опустил звездолет на Загарабабаре и сказал Гриже: — Теперь, дорогая, мы можем спокойно отправляться на пляж. Вот тогда и вернулся к Гриже дар речи. — Шекет! — воскликнула она. — Что ты наделал? — Как что? — удивился я. — Спас Загарабабаре от экологической катастрофы. — И для этого использовал машину времени? — Ну да, — согласился я. — Прибор К-2303-К, в просторечии — машина времени. — И теперь, — безжалостно продолжала Грижа, — это проклятое облако оказалось в прошлом и наверняка выпало на какую-нибудь беззащитную планету. А Галактической службы спасения тогда еще не было! И Иона Шекет еще не родился! И облако могло погубить целый мир! Ты об этом подумал? Эти мужчины вообще когда-нибудь думают? Ну вот, сразу и обобщения… Пожав плечами, я включил ретроскоп и посмотрел, в какое именно прошлое я отправил облако межзвездного газа. — Ты видишь? — прошипела Грижа над моим ухом. — Солнечная система, шестьдесят миллионов лет назад. Это облако выпало на Землю и уничтожило всех динозавров! — Ах, - сказал я. — Вот почему я всегда терпеть не мог этих гнусных тварей. Без них Земля стала лучше, ты не находишь? — Ты погубил целый мир! — выходила из себя Грижа. — Если бы не ты, динозавры могли бы стать разумными! И никакие теплокровные, вроде тебя, на Земле не появились бы! — Понятно, — ехидно сказал я. — Тебя бы больше устроило, если бы Иона Шекет был не человеком, а бронтозавром. Конечно, тогда мы с тобой лучше подошли бы друг к другу… То, что сказала в ответ госпожа Грижа, не поддается переводу на нормальный язык. Впрочем, не думаю, что вам интересны детали этого скандала, не имевшего к спасению Загарабабаре никакого отношения.