Странные люди (сборник) - [8]

– Что, извините?

Тут я ее глаза увидел и дыханье перехватило.

Темно-синие, глубокие, утонуть можно, но, главное, такая тоска в них вселенская! У меня аж мороз по коже.

Зажегся «зеленый», мы поехали, а на следующем светофоре я опять за свое:

– Девушка, вы собачке помогли, но меня так подрезали, что штанишки стирать нужно! Может, займетесь?

Вдруг, представляете, бросает она в мое окно визитную карточку и укатывает под «зеленый» дальше, а мне левый поворот надо делать. Свернул я и остановился. Любопытство одолевает, читаю: «Стелла Дроздова, дизайнер», ну и все телефоны, включая сотовый.

Понятно, дизайнер, да еще Стелла! Такая, конечно, ничего вокруг себя не видит, творческая, так сказать, натура.

Не поленился, набрал ее сотовый и стал терпеливо ждать.

Тут вот какое дело. Как правило, для женщины сотовый телефон – это в первую очередь аксессуар. Она не сразу понимает, что звонит, где звонит, а потом найти его, бедного, в дамской сумочке….

Стелла, кстати, быстро ответила, голос приятный, бархатный такой.

– Это монах в мокрых штанах! – выдал я ей. – Монах, потому что толерантен (блеснул я недавно услышанным словечком), а в мокрых штанах благодаря вам, Стеллочка!

– Я еду за город, в лес, – сказала Стелла, – можете составить мне компанию, заодно штанишки просушите и проветрите.

И отключилась.

Что меня тогда заставило плюнуть на все дела и поехать за ней?

То ли голос ее, глубокий какой-то, то ли глаза, которые заглянули мне в самую душу, то ли омут тоски в этих глазах…

В общем, выехал я снова на проспект Гагарина и поехал за город. Дорога тут у нас одна – прямо и прямо, не ошибешься. Еду и думаю: «А может, зря поперся? Развела меня девушка, а я как лох чилийский повелся!»

Смотрю, прямо на выезде, за постом ГИБДД стоит серебристый «Лексус». Только я приблизился, Стелла включила левый поворотник и резво так вперед поехала.

Еду я следом и думаю: «Может, это жена какого-нибудь олигарха местного? Может, загрустила в золотой клетке, приключений захотелось? Может, привезет меня в свой загородный дом, поднимемся мы по точеной лестнице в спальню, и такое там начнется на фиолетовых простынях…»

Смотрю, точно, сворачивает в сторону поселка одного элитного, только еще чуть правее берет и к озеру подъезжает. Останавливается.

Я тоже остановился, быстренько из «Камрюхи» выскочил, подбежал к ее машине, открываю дверцу с галантным поклоном и говорю:

– Прошу вас, леди!

Она сидит, смотрит на меня оценивающе и улыбается. Только глаза все такие же, грустные.

Я внутрь машины заглянул, а машина-то у дамочки непростая! Какие-то рычаги хромированные, первый раз такие «навороты» увидел.

– Ну что же вы, – говорю, – Стеллочка, выпрыгивайте! – и руку ей подаю.

Она мне свою ладошку на руку положила, а сама не выходит.

И тут я понимаю, что чего-то не понимаю, а она мне:

– Если несложно, в багажнике посмотрите, – и на кнопочку нажимает.

В «Лексусе» такой прикол есть, с кнопки багажник открывается.

Подошел я, дурак дураком, к багажнику, заглядываю в него, а там…

Коляска инвалидная….

Достал я ее, разложил, к водительской дверце подкатил, а что дальше делать, не знаю.

Стеллла смотрит на меня, улыбается, только страх в глазах, – вдруг убегу.

Меня словно в спину кто-то подтолкнул, подошел я и осторожно взял ее на руки.

Если у вас есть дети, то вы знаете, когда берешь их на руки, они обнимают и прижимаются с таким доверием к сильному взрослому человеку, что мурашки идут по спине.

Если у вас нет детей, то вам еще предстоит испытать эти счастливые мгновения.

Так вот, держу я Стеллу на руках, и такая нежность на меня нахлынула, прям до слез. Держу ее и шепчу на ухо:

– Как же ты, милая, за рулем одна? Хочешь, я тебя так всегда буду держать? – шепчу, а сам не понимаю, что это на меня нашло!

Она прижалась ко мне, совсем как маленькая девочка, и тоже шепчет:

– Хочу!

Через год, ко дню ее рождения, я сделал на «Лексусе» татуаж «Автоледи» и симпатичную морду белого пуделя.

Еще через год мы вернулись из Москвы, где Стелле сделали три операции.

Еще через год она уже ходила без посторонней помощи.

Когда мы приезжаем в лес, я первым выхожу из машины и беру мою радость на руки.

Она прижимается ко мне, а я поднимаю голову вверх и вижу в небесной дали и Белку со Стрелкой, и Юрия Алексеевича Гагарина, который улыбается мне своей счастливой солнечной улыбкой.

Барби

Татьяна Александровна Лапина критически рассматривала себя в зеркало.

Казалось бы, все очень неплохо.

Чудесно сохранившаяся фигура – не зря семь лет жизни были отданы спортивным танцам, черное элегантное платье от Валентино, открывающее красивые руки с нежной кожей, туфельки от Серджио Росси, украшенные кристаллами Сваровски, непокорные белокурые локоны, уложенные в затейливую прическу.

Однако внимательный взгляд топ-менеджера подмечал и морщинки у глаз, и морщинки на лбу, и чуть заметные складки у губ…

«Похожа на постаревшую Барби», – подумала Татьяна Александровна и, круто развернувшись на высоких каблуках, легко села на шпагат, сразу превратившись в Коко.

Коко. Так звали Лапину в дни ее танцевально-спортивной юности. Причем неизвестно почему: то ли за любовь к черным платьям, то ли за строго отчужденный взгляд, то ли за то, что первые деньги, полученные после выступления на концерте, посвященном Дню города, она потратила на «Шанель № 5».