Странное предложение - [29]

Она повернулась, чтобы выбежать из комнаты, но Алексис схватил ее с веселым блеском в глазах.

– Керри, пусть все идет своим чередом. Не думаю, что смогу справиться с дюжиной маленьких Керри. А теперь давай сообразим, что тебе надеть. Мне надо помыться, и нам обоим надо поесть.

Они позавтракали в таверне, выходящей на небольшую гавань, оба в рубашках, велосипедных шортах, темных очках и банданах. Керри никогда не видела Алексиса таким.

– Ну, дорогая, что мы будем есть? – прошептал он нежно.

Она не видела выражения его лица за стеклами очков, но понимала, что оно должно было быть весьма игривым. Вытянув ногу, она провела носком по его мускулистой икре и хихикнула.

– Бедный Петрос. Если бы он знал, что я еще девственница, то поставил бы телохранителя у входа в мою комнату. И тогда ты, сексуальный маньяк, ничего бы не добился этой ночью.

Алексис медленно снял очки.

– Ты снова называешь меня секс-маньяком, а я… Он наклонился и что-то прошептал ей на ухо.

– Нет, это ты секс-маньяк, – завизжала она, когда он сделал вид, что хочет встать. Ее визг был быстро заглушён поцелуем. Через несколько минут он поднял голову, и на его лице появилась широкая улыбка. Он никогда не знал женщины, с которой было бы так весело!

Сев на свое место, он окликнул официанта.

– Нам, пожалуйста, две яичницы с беконом, два кофе и много хлеба.

Керри не могла прийти в себя после его поцелуя. Какого черта он заказал эту еду, если все, что она хотела, – вернуться в старую пекарню и проглотить его вместо завтрака. К тому же она была уверена, что он не любит яичницу.

Алексис откинулся на спинку стула, снова закрывшись темными линзами. Он всегда старался удовлетворить своих любовниц, но удовлетворение Керри приобретало совершенно другое значение. Да, он был готов заниматься с ней любовью, даже сделать ее беременной ради старика. Петрос безумно хотел получить перед смертью внука. Алексис как идиот согласился, хотя не все условия ему нравились. А теперь старик настаивал, чтобы он на ней женился. После того звонка у Алексиса было сильное желание сделать Петросу выговор. Но потом, когда он увидел реакцию Керри на ультиматум Петроса, ему хотелось только одного: заняться с ней любовью, как только ей станет лучше, обладать ею. Когда он держал ее в своих руках, ему хотелось защитить ее, а он знал, что защищать Керри – нелегкая задача.

– Алексис, я спросила, почему яичница с беконом.

– Что?

– Ты заказал две яичницы с беконом, – повторила она. Сняв очки, она положила их на стол.

Он рассмеялся.

– Я знаю, Керри. Я также знаю, что ты любишь каждый день делать Петросу яичницу с беконом, поэтому подумал, что теперь и мне надо к этому привыкать.

Она засмеялась: как он может хотеть, чтобы она делала ему яичницу с беконом каждый день?

– Питер тоже ее любит, – сказала она, и ее глаза затуманились. Как она скучала по его голосу!

– Питер. Кто, черт побери, этот Питер? – нервно спросил Алексис, сняв очки и швырнув их на стол.

– Алексис, ты ревнуешь?

Алексис что-то пробормотал официанту, ставящему перед ним яичницу. Когда тот ушел, Алексис ответил:

– Говоря твоими словами – чтобы ревновать, надо любить. А мы женимся по договору, согласно старому греческому обычаю.

Если бы кто-то разрезал Керри пополам, это бы не было так больно. Она посмотрела на него и быстро взяла свои очки. Он не должен видеть ее слезы!

Отломив хлеба, она стала бросать крошки в сверкающую прозрачную воду. Рыбы стали пускать пузыри, тут же хватая их.

Размахивая сачком, появился официант.

– Продолжайте бросать, леди, а я наловлю рыбы вам на обед. Хорошо?

– Нет! – Керри умоляюще посмотрела на Алексиса. – Я не хочу, чтобы их ловили. Скажи ему, Алексис.

– Скажи сама. Ты достаточно знаешь по-гречески, чтобы он тебя понял.

Керри старательно объяснила официанту, почему она не хочет, чтобы он ловил рыбу, а затем нехотя взялась за свой завтрак, не обращая никакого внимания на человека, сидящего напротив. Все было съедено в полном молчании. Закончив есть, Керри бросила оставшиеся крошки в море, и рыбы быстро уничтожили все.

– Ах, Кристина, перестань суетиться! – раздраженно пробормотал Петрос. – У меня есть все, что нужно, абсолютно все.

– Да, включая бренди. Это отправится обратно в кабинет.

Она конфисковала бутылку, положив ее в карман фартука и с вызовом подняв подбородок.

– Ты ужасная женщина, Кристина, ужасная женщина, – сказал Петрос. – А теперь ступай. Алексис послал человека за вещами Керри.

Отвернувшись от хозяина, Кристина вздохнула.

– Это еще один человек в семье, о котором я беспокоюсь. Она сама не своя с самого начала вашей игры, этого заговора против нее. Я против того, чтобы насильно выдавать ее замуж. Это будет ненадолго. Она не гречанка, Петрос. Все это плохо кончится.

Кристина не часто плакала, но Петрос отлично знал, как это выглядит. Она уронит голову набок, а ее плечи ссутулятся и будут подрагивать.

– Кристина, не надо. Пожалуйста. – Петрос положил руку ей на плечо. – И у Керри, и у меня все будет в порядке. Я еду на обследование в связи с последним приступом, ну ты же знаешь, а Керри способна сама о себе позаботиться.

– «Ну, ты же знаешь!» – передразнила Кристина. – Обследование – как бы не так! Мы оба знаем, что все гораздо хуже.