Странники - [48]

— Я сказала, что он — спутник твоего волка, — Ноэрэ опрокинулась на спину, лапами отбиваясь от девушки. — Ведь этот — твой волк. Котом его не назовёшь.

— Прекрати нести чушь, — Фэль хмуро смотрела на неё.

— Ты отрицаешь действительность, — Ноэрэ принялась вылизываться. — Вы с ним связаны. Неужели не чувствуешь?

— Отстань, — Фэль толкнула её на траву, и они продолжили возню.

Ярт с усмешкой смотрел на них, раздирая непокорные пряди волос. Он с тоской вспомнил, когда нормально мыл их в последний раз. Подсчёт вышел неутешительный. И почему он не сделал этого в Тхартнэле?

— Так и облысеть недолго, — буркнул парень, глядя на гребень с выдранными волосами.

Кусты колыхнулись, и на кромку вышел волк.

— Всё спокойно, и тропа в порядке, — он презрительно прищурился, глядя на возню Фэль и Ноэрэ. — Это и есть кошачья драка? Слабовато.

— Пришёл? — Фэль удерживала пантеру. — Трогаемся?

— Да. Тропа в порядке, на ней «покой и благодать», — пропел Ярт и вскочил в седло. — Едем скорее.

— Непоседа, — Фэльмарэ усмехнулась. — Трогай, Грайсер.

Кони размеренной, но довольно быстрой рысью пошли вперёд. Звери шмыгнули в разные стороны, растворившись в густом подлеске.

Вскоре всадники выехали на старую каменную тропу, бегущую вглубь леса. Она явно была здесь с незапамятных времён. Древние булыжники кое-где уже раскрошились в порошок, между ними густо зеленели трава и мох, местами проросли деревца и кустарник. Тракт был овеян холодной мрачной тишиной. Им очень давно не пользовались. Это заметил даже Ярт.

Будь на их месте кто-то другой, он бы свернул с этой тропы и поехал в обход по новой дороге, но им нужно было выиграть время, и спутники правили лошадей по Старому Тракту. Фэль решила, что после того, как она сунулась в Вэль в одиночку, ещё раз рискнуть головой не проблема. А что касается Ярта, так для него это было нечто вроде увеселительной прогулки. Он понятия не имел, что это за место. И лишь Ноэрэ фыркнула:

— Надеюсь, этот безумец знает, во что нас втягивает.

Чем дальше они забирались вглубь, тем неприютнее становился Лес. Даже Фэль, его дитя, чувствовала себя здесь чужой. Только Сэллифэр беспечно носился по окрестностям, словно был у себя дома. Ноэрэ даже слегка позавидовала ему. На неё, как и на Фэль, это место действовало угнетающе.

Лес вскоре сомкнулся в почти беспросветный свод, и спутники оказались в своеобразном туннеле.

— Здесь начинается Мёртвый Лес, — Сэллифэр замер и прислушался. — Спит. До ночи немного, но он спит. Скоро будет озерцо. Ночлег, — и он снова растворился в темноте.

Временами Ярту начинало казаться, что они плутают в кромешной тьме, но впереди серебрилась фигура Сэллифэра, и он ехал за ним.

Вдруг невдалеке блеснул алый огонь. Ярт моментально насторожился, но вскоре понял, что это гладь озера, отражающая багряный закат, и успокоился.

— Сегодня дальше нельзя, — волк лёг на берегу. — Лес просыпается. Не разводите огонь, лучше ложитесь сразу. Он не любит посторонних. Даже нас. Вдвоём вам и так будет тепло, без огня.

Фэль кивнула:

— Ты прав, дальше нам сегодня не пройти. Эту воду можно пить?

Сэллифэр подошёл к озеру и принялся лакать. Они вдоволь напились. Вода была ключевая и словно пропитанная душистым запахом цветущего Леса. Ярт наполнил фляги, напоил коней и пустил их гулять по заросшему берегу, а сам присел рядом с Фэль. Девушка высунула голову из-под плаща и посмотрела на него. Строго. Как мать:

— Ложись спать. Завтра подъём с рассветом.

— Сейчас, — заверил он её и посмотрел на Лес. — Он действительно проснулся?

— Да, — Фэль зевнула, но тут же подавила свой зевок. — Лучше не смотреть на проснувшийся Лес. Этот такого не любит. Спи.

Ярт вздохнул и лёг на траву, накрывшись плащом. Фэль удостоверилась в том, что он лежит, путём приоткрытого глаза и придвинулась к спутнику, прижавшись к нему как можно плотнее. Ночь обещала быть холодной.

С другой стороны её бок грела Ноэрэ, также заботливо прикрытая плащом Фэль. Сэллифэр покружил немного по поляне и тоже прижался к своему вожаку. Ярт набросил на него край плаща, пустив волка к себе поближе. Сэллифэр блаженно зажмурился, вытянув лапы и положив на них усталую голову.

А вокруг нарастал шум оживающего Леса. По поляне скользили зыбкие лёгкие тени. Раскидистые ветви качались без малейшего дуновения ветерка, и шорох листьев казался негромким разговором. Лес оживал. Он шумел всю ночь, стараясь наговориться всласть перед новым днём, который принесёт с собой оцепенение до новой ночи.

С озера доносился лёгкий ветерок, пропитанный ароматом воды. Он убаюкивал, усыплял; от этого аромата слипались глаза, и вскоре они уже крепко спали, согревая друг друга своим теплом.

Когда первые брызги света коснулись водной глади, крася её в золотисто-розовый цвет, проснулся Сэллифэр. Он поднялся на ноги и встряхнулся, сбрасывая оцепенение ночи. Лес спал, мирный и мёртвый одновременно. Волк напился и вернулся к спутникам.

Из-под плаща поднялась голова Ноэрэ. Она легко вскочила на ноги и ткнула носом девушку. Фэль разлепила глаза и потянулась:

— Доброе утро.

Издалека долетел слабый звук Рога. Казалось, что его чистый голос не смеет нарушать тишину здешних мест. Девушка произнесла традиционное приветствие и направилась к озеру. Они с Ноэрэ вместе напились и умылись.