Странная жизнь Ивана Осокина - [36]

— Мне кажется, я не встречал ни одной достаточно требовательной, — отвечает Осокин.

— И вы хотели бы встретить?

— Очень.

— Это мне совсем нравится, — говорит она, — и я согласна с вами, что женщины чересчур мало требовательны, они отдают себя всегда слишком дешево.

— Это — опасные слова, — смеется Осокин, — их слишком легко понять неправильно. Ведь я говорю не с точки зрения практических интересов женщины. Если женщина требовательна для себя, это банально, в чем бы такая требовательность ни выражалась, и такой требовательности сколько угодно. Я говорю совсем о другой. Женщина недостаточно требовательна к мужчинам для него самого.

— А разве она не имеет права быть требовательной для себя?

— Это совсем другой вопрос. Это — уже жизнь, об этом я не думал.

Они замолкают и тихо плывут по течению, приближаясь к мосткам. Потом он идут опять через сосновую рощу и, подходя к даче, Осокин прощается. Неожиданно для него Зинаида говорит:

— Я завтра буду в городе, если вам нечего делать, мы можем встретиться. Зайдите на квартиру Михаила около трех, я уже кончу все свои дела.

Вечер.

Осокин идет домой. Он сидит и, улыбаясь, смотрит в окно вагона на мелькающие, убегающие поля, и ему странно, а вместе с тем весело на душе.

— Боже, о чем только мы ни говорили, — думает он. — И она — милая. В конце концов совершенно такая, как я когда-то представлял себе. Это странно, почему я ее так хорошо знал раньше и почему она показалась совсем другой при первой встрече? Но я давно не говорил так, как сегодня. И хорошо, что я ее завтра увижу. Конечно, из этого ничего не может выйти, зимой, самое позднее, к весне я уеду. Но хорошо, что я все-таки встретил мифическую Зинаиду. Ни об одной живой женщине я не мечтал столько, сколько о ней по портретам и по рассказам. И, честное слово, мне кажется теперь, что я мечтал о ней еще в гимназии, когда ничего не мог знать о ней. Это очень интересно. Посмотрим, как мы завтра встретимся. Мне нравится, как она сама сказала про завтра. Она интересная женщина — этого нельзя отрицать. Она умна, как Нелли, и фантазии у нее, как мне кажется, хватит на десять Лулу. Да, это очень хорошо, что я встретил ее. По крайней мере, будет чем вспомнить Москву…

Глава 19. Неизбежное

Через две недели.

Осокин ждет Зинаиду в парке над рекой. Он ходит по дорожке и курит.

— Как это все странно, — говорит он сам с собой, останавливаясь. — Я никогда не испытывал ничего подобного. Я не знаю, что это — любовь или что-нибудь другое. Мне приятно ее видеть, приятно говорить с ней. Я жду ее здесь каждый день, как гимназист, и мы уезжаем на лодке. И мне было бы трудно пропустить хотя бы один день. Первый раз она мне определенно не понравилась и как женщина, и стилем. Потом, наоборот, стала очень нравиться. Но в моем отношении к ней нет ничего личного. Она могла бы любить другого или дать обет монашества. И я знаю, что я ждал бы ее точно так же. Это не похоже на меня самого. В то же время я знаю, что эта встреча не может иметь никакого продолжения. Я должен уехать. Это неизбежно. Знакомство с Зинаидой мне очень нравится, но жизнь очень скоро положит конец этому. Чистая случайность, что у меня выдались свободные две недели и были деньги на то, чтобы ездить сюда и платить за лодки. Но я совершенно не знаю, что я буду делать на будущей неделе. Она, конечно, не понимает и не представляет этого…

Он поворачивается и смотрит вдоль аллеи.

— Но почему она не идет? Ровно час. Они завтракают в двенадцать. Как странно думать, что через год здесь все будет точно так же. Она, может быть, будет идти по этой же аллее. А меня уже здесь не будет. А где я буду? Трудно даже представить.

Еще через две недели.

Осокин с Зинаидой идут по парку. Дорожка уже усыпана желтыми листьями.

— Ну что, вы скоро поедете в Австралию? — спрашивает Зинаида, с улыбкой взглядывая на Осокина.

— Вы знаете, что я никуда не поеду.

Зинаида смеется и дергает его за рукав.

— Я вам никогда не прощу, — говорит она. — Если бы вы только знали, до какой степени вы меня злили вашей Австралией! Мне часто даже хотелось вас ударить! Мужчины ужасно глупы в таких случаях. По-моему, женщина совершенно ясно показывает, что она интересуется им, если она соглашается каждый день видеть его, проводить с ним, в сущности, все время, придумывает разные способы встретиться с ним. И в благодарность за все это мне все время преподносились мечты об Австралии! Нет, мой милый, вы были восхитительны. И я хочу, чтобы вы мне теперь рассказали про Австралию.

— Милая, — Осокин берет ее руку, — вы должны понять, как мне было тяжело говорить все это.

— Если вам было тяжело, зачем же вы говорили?

— Я считал это неизбежным. Обстоятельства складывались так, что я ничего другого не мог себе представить. И я решил это гораздо раньше, чем мы встретились.

— Да, но я имела неосторожность подумать, что встреча со мной может что-нибудь переменить в ваших планах. Оказывается, нет, вам это даже в голову не приходило. И в конце концов мне пришлось взять на себя труд объяснить вам положение. Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Ничего.

— Хорошо, но ваши обстоятельства? Вы говорили, что они непременно требовали вашего отъезда в Австралию. Что же, они переменились?