Странная война 1939 года. Как западные союзники предали Польшу - [44]
Гендерсон должен был встретиться с Гитлером на следующий день вечером. Во второй половине дня у Гитлера было совещание, на котором присутствовали Гальдер, Гиммлер, Вольф, Геббельс и Борман. Гитлер сообщил им, что он настроен добиться урегулирования: либо Данциг будет передан немцам и другие требования также будут выполнены, либо Германия перейдет к решительным действиям. Фактически к тому времени, когда Гитлер совещался со своим ближайшим окружением, последней возможности выбора больше не было. После трех часов пополудни в войска ушел приказ главнокомандующего генерала Браухича, в котором было установлено время вторжения в Польшу. Час «Зеро» наступал рано утром 1 сентября.
Точные сроки и решения очень важны для оценки той роли, какую играли дипломаты. Итак, в 3:22 пополудни 28 августа приказ начать вторжение был вновь отправлен из рейхсканцелярии. В 17:30 Гитлер совещался со своими военными и эсэсовскими советниками и сообщил им о своем намерении идти вперед и предъявить новые требования Польше «в соответствии с военной обстановкой». В 22:30 прибыл Гендерсон с посланием от Чемберлена. Гитлер прочитал его и затем пустился в серьезные рассуждения о возможных путях консолидации англо-германской дружбы, а Риббентроп пожелал узнать, поведет ли Чемберлен страну к такой политике. Гендерсон заверил его в этом. Гитлер спросил, «будет ли Англия готова принять альянс с Германией», и Гендерсон ответил, что лично он не исключает такую возможность. Беседа закончилась незадолго до полуночи обещанием Гитлера дать ответ в письменном виде на следующий день. Гендерсон ответил, что никакой спешки нет и он «вполне готов подождать». Но Гитлер многозначительно заметил, что «ждать нет времени». Гендерсон вернулся в посольство и рано утром 29 августа послал обстоятельное донесение о состоявшейся встрече.
Напрашивается вывод, что в то утро понедельника самым обсуждаемым вопросом в британском МИДе и на набережной Д’Орсе была мобилизация в Польше и Германии. Также речь шла о завершении Францией широкого круга предмобилизационных мероприятий. Кроме того, оставалось всего 48 часов до установленной даты вторжения в Польшу, и накануне ночью Гитлер сказал Гендерсону, что ждать нет времени. Сигналы едва ли могли быть более выразительными. И только один вопрос не нашел отражения в повестке дня ни у британского и французского правительства, ни у Генеральных штабов этих стран: теперь, когда нападение на Польшу неминуемо, что они будут делать? Что, в самом деле, они намеревались сказать полякам? Никто не сказал ничего.
Судя по характеру деятельности министерства иностранных дел в тот день, можно сделать вывод, что здесь все еще преобладала трактовка Киркпатрика. Донесение Гендерсона о его разговоре с Гитлером не подстегнуло к заключительным приготовлениям к максимально эффективной встрече теперь уже неизбежного нападения на Польшу. Оно положило начало обсуждению наилучшей формулировки соглашения с Гитлером.
Обсуждение началось с еще одной «памятной записки» Киркпатрика. Перед Гитлером два пути, отметил Киркпатрик. Он может начать войну, и тогда нет необходимости в каких-либо дальнейших дискуссиях. Однако Киркпатрик, очевидно, думал, что Гитлер выберет второй путь, и это его беспокоило. Он предупреждал своих шефов, что Гитлер может снизить свои требования до приемлемого уровня. Тем самым он бы выполнил свое обещание вернуть Данциг без кровопролития. Он также обеспечил бы «безоговорочное обещание англичан восстановить колонии и найти понимание с Германией». Поэтому было важно, доказывал Киркпатрик, не оставлять надежду на мир. «Если мы проявим мудрость и твердость, можно достичь вполне терпимого modus vivendi на этой основе, даже возможна какая-то степень разоружения».
«Записка» Киркпатрика настолько заинтересовала дипломата сэра Орма Сарджента, что он даже добавил к ней собственную «записку». Он опасался, что Гитлер мог иметь и третий путь, открытый для него: требовать урегулирования на своих условиях, угрожая прервать переговоры. Эти два комментария легли в основу третьего, написанного самим министром иностранных дел.
Лорд Галифакс записал 30 августа, что беспокойство Киркпатрика имеет реальную основу – «урегулирование без войны путем уменьшения требований Гитлера»; или, как у Орма Сарджента, согласие на невыгодное урегулирование под угрозой срыва переговоров. «Мы должны быть начеку в обоих случаях», – писал министр иностранных дел. И здесь мы узнаем об одном из показательных аспектов в мышлении лорда Галифакса накануне войны. «Может быть, – писал он, – вообще невозможно никакое урегулирование, пока нацистский режим остается у власти в Германии. Однако я не думаю, что это должно служить решающим фактором против работы в интересах мирного урегулирования на соответствующих условиях. И когда мы говорим о Мюнхене, мы должны помнить об изменении, которое произошло с тех пор в настроениях и могуществе этой страны…» Отсюда Галифакс делает вывод: «Если Гитлера сейчас приведут к принятию умеренного решения, то, возможно, не будет принятием желаемого за действительное верить, что это вызовет определенное снижение его престижа внутри Германии».
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.