Странная разведка: Воспоминания о Секретной службе британского Адмиралтейства - [10]

Его сообщения были всегда точны до последней детали.

«И он сидел за пианино, в эту ночь там, а на столе рядом с ним стоял стакан, в два раза превышавший норму, до краев полный виски с содовой. Он горланил баритоном свои песни, аккомпанировал сам себе через пень-колоду, и заставлял наши животы болеть от смеха.

Но он не прикоснулся к своему стакану в этот вечер.

Наши стаканы он наполнял снова и снова, а свой опустошал обманным путем, выливая с перерывами в большую цветочную вазу.

Я это понял, потому что был натренированным наблюдателем и потому что я за ним наблюдал. Но я не думаю, что кто-то другой в комнате это заметил.

Когда мы попрощались и расходились по нашим респектабельным отелям, очень поздней ночью, один молодой иностранный офицер, служивший в разведке своей страны, сопровождал меня.

— Шикарный парень, этот X., — весело сказал он, пока мы гуляли по освещенной луной улице, — весельчак и, как все вы, англичане, полный псих. Но какой идиот, Боже мой! Как можно пить столько виски в этом климате!»

Мы упомянули об этом случае, чтобы показать, насколько полезно для разведчика порой создать себе определенную репутацию.

Множество людей, естественно, желал бы работать в разведывательной службе. Когда ее видишь снаружи, то ощущаешь вокруг нее атмосферу волшебства, романтики и приключений, которая заставляла десятки молодых людей хотеть попытать счастья в этом ремесле. Десятки из них были отвергнуты просто потому, что у них не было необходимых технических знаний, позволявших им собирать или оценивать полученные сведения. К тому же многие были отвергнуты из-за того, что не обладали темпераментом, нужным для этой работы.

В работе разведывательной службы до войны не было ничего романтического для тех, кто ее делал. Несомненно, вспоминая об этом сейчас, по прошествии долгих лет, ветераны стараются найти в памяти предмет для радости в нескольких запомнившихся им случаях. Были моменты, когда волосы на голове вставали дыбом, но на это приятнее смотреть на расстоянии, чем из центра бури. Всегда хотелось противопоставить свое желание требованиям большой организации.

Но в своей эффективной практике, труд этот был часто довольно мрачным и порой разочаровывающим. Провалы были многочисленны. Месяцы напряженной работы и терпеливые исследования оказывались вдруг потраченными напрасно. Приходилось сталкиваться с совершенно глухими стенами без окон и дверей, через которые не смог бы пробиться никакой разум.

И затем, это была жизнь в изоляции. Среди разведчиков многие были отдалены от своих семей в течение целых двух или трех лет. Большая часть добровольцев представляла, что речь шла о деле на неделю или две, нечто вроде «рейда на вражеской территории», за которой последует быстрое и безопасное возвращение. Это было не так. Чтобы стоить чего-то, разведчик должен уйти в себя самого, углубившись в полное молчание, и переживать только в своей душе одиночество и страх, возбуждение и триумф. Не было никого, кому он смог бы рассказать о своей работе, никого, к кому он мог бы обратиться за советом, если не знал, как ему поступить. Может быть, порой он узнавал имя одного или двух других людей, делавших ту же работу, но он не назначал встречи с ними и даже, в действительности, никоим образом не мог и не должен был вступать с ними в прямой контакт. Вся его жизнь должна была быть скрыта в нем самом. Он должен скрывать свой собственный след и заботиться о том, чтобы случайно не раскрыть следа другого.

Прочные нервы были необходимы, чтобы сопротивляться напряжению. «Человек молчаливый и сильный», описываемый романистками был бы идеальным типом, но, даже ему, утомленному и разбитому, обязательно потребовался бы отдых.

Глава 3. Пока Германия готовила войну

До войны бюджет британской Секретной службы намного уступал бюджету аналогичных служб любой другой великой державы. Не будем уточнять, укажем лишь на то, что Германия выделяла своей разведке, занятой раскрытием военных секретов соседних государств, в шесть раз больше денег, чем Великобритания.

Оставив в стороне вечные споры об этичности подобных действий в мирное время, рассмотрим существенные различия между Секретной службой, или разведывательными операциями, с одной стороны, и настоящим шпионажем, с другой. Агент разведки большей частью находится в такой же ситуации, как газетный корреспондент, и занят обычно «охотой» за информацией, которую другая сторона хотела бы скрыть, и ее последующим анализом. Подчеркнем — работа и журналиста, и разведчика не ограничивается только сбором фактов, но включает их изучение, проверку достоверности и логическое обобщение с помощью дедуктивного метода. В работе разведки, как и в журналистике, самые блестящие успехи были достигнуты путем оценки и сопоставления обрывков фактов, которые, на первый взгляд, сами по себе не несли никакой существенной информации.

Здесь неуместен вопрос, имеет ли государство моральное право бдительно следить за военными приготовлениями иностранных держав, которые по праву могут рассматриваться им в качестве потенциального противника.

В предвоенную эпоху Германия занимала в этой категории первое место. В ее случае уверенность вытеснила все сомнения. Не будем даже говорить об ее интенсивной активности в военно-морской области, цель которой была очевидной, вспомним лишь о том, что немецкие шпионы наводнили нашу страну с единственной целью проникновения в тайны нашего военного флота.