Странная практика - [39]

Когда Варни спустился на кухню, то обнаружил, что Грета и Ратвен уже успели встать, так что он на мгновение задержался у двери, заглядывая внутрь.

– Очень стильно, – говорила Грета Ратвену, который не потрудился одеться: он загружал тостер в стеганом вышитом шелковом халате, добавлявшем сходства с низеньким и нетипично бледнокожим восточным императором. – Надо бы дополнить ансамбль ночным колпаком, – сказала она.

– Ночные колпаки нужны тем, у кого в спальне сквозняк. – Ратвен оглянулся и улыбнулся Варни. – Доброе утро. Ну вообще-то не особо доброе: печка что-то капризничает, но все мы по-прежнему функционируем, и, похоже, в газетах ничего об убийствах. Могло быть и хуже.

Варни запоздало понял, что в доме действительно намного холоднее, чем обычно.

Он зашел на кухню и остановился – неловко, не зная, куда себя деть.

– Спали нормально? – поинтересовалась Грета, глядя на него и обхватывая себя руками, чтобы стало теплее. На ней были джинсы и линялая толстовка с символикой Кембриджа. С выбившимися из хвоста волосами она казалась восемнадцатилетней. Глаза у нее были серо-голубые, добрые. В отсутствие макияжа ресницы оказались темно-золотыми и блестели на свету. – Ратвен говорит, что ему снились дурные сны.

– Вполне хорошо, спасибо. Мне, право же, пора откланяться, – сказал Варни, стараясь не замечать, что на щеке у нее остался отпечаток от подушки. – Я слишком долго пользуюсь вашей добротой, Ратвен, и…

Его прервал новый голос:

– Мы все пользуемся его добротой, но, к счастью, у него ее много.

Обернувшись, Варни увидел Августа Крансвелла: тот привалился к косяку, сложив руки на груди.

– И, честно говоря, – продолжил Крансвелл, – я не собираюсь отправляться в гадкий большой мир, пока мы яснее не поняли, что, черт подери, задумали эти идиоты в сутанах. Я бы сказал, что к вам, парни, это тем более относится.

Ратвен заломил бровь – и повернулся, чтобы извлечь горячий хлеб из тостера и выложить на решетку.

– Это разумное заявление, – согласился он. – Варни, молодой человек Греты вчера переслал результаты анализа, и выяснилось, что яд, который применяют те типы, даже гаже, чем у нас были основания полагать.

– Он не мой молодой человек, – напомнила Грета.

Варни ощутил, что ему пришлось подавлять внезапный всплеск убийственной враждебности. Обычно он вполне неплохо с ней справлялся, будучи в полном сознании (внезапное пробуждение, как оказалось, до сих пор могло ее спровоцировать), но в этот момент она вспыхнула, словно краткая и острая физическая боль, уколом совершенно идиотской ревности и так же быстро исчезла, полностью.

«Глупость какая, – подумал он, – ты ведь с ней практически не знаком», – однако никакой здравый смысл не в состоянии был помешать предательским инстинктам Варни. Не будь он так сосредоточен на текущей проблеме, ближайшие несколько дней он не без удовольствия провел бы за мечтами о Грете Хельсинг, напоминая себе о множестве веских причин, по которым ему этого делать не следует, но, черт подери, у них были важные дела, а Варни безумно надоели собственные предсказуемые и дико бесящие наклонности.

– …У него оказался приятель, имеющий доступ к масс-спектрометру, – говорила тем временем Грета, – и хотя мне не слишком хочется сегодня выходить из дома, надо все-таки поехать на Крауч-Энд и разобраться с машиной.

Крансвелл нахмурился:

– А если там окажется еще кто-то из них?

– Не думаю, чтобы они провели повторную попытку точно таким же образом, – ответила она. – Хотя ты можешь поехать со мной, если считаешь, что я нуждаюсь в защите.

– Не думаю, что это помогло бы, – возразил Ратвен. – Не обижайтесь, Крансвелл, но из ходячих обитателей дома на данный момент вы едва ли лучше всех способны справиться с нападающими убийцами, будь они сверхъестественными или нет.

Он адресовал Крансвеллу извиняющийся и чуть смущенный взгляд.

– Ага, ага, конечно. Не могу одной рукой бросать людей через комнату, в отличие от вас, ребята, – но мы же знаем, что та ядовитая смесь не рассчитана на то, чтобы при малейшем контакте заваливать людей, верно? А если пырнут вас, Ратвен?

– Не собираюсь предоставлять им такую возможность. И вообще, я не могу везти Грету разбираться с машиной: мне надо быть здесь, чтобы впустить специалиста по центральному отоплению в подвал.

Он снова повернулся к тостеру, и потому только Варни увидел, как Грета сначала заморгала, потом быстро покраснела, и на лице ее отразилась неловкость: такого выражения на ее лице он еще не видел. Усталость – да, решимость, сосредоточенность и озабоченность, но не смущение.

– Гм… – проговорила она, – кстати. Я… наверное, могла сказать Кри-акху, что он и его племя могут укрыться у вас в подвале. Возможно, они уже там. Извините, Ратвен.

Ратвен обернулся и воззрился на нее.

– Могли сказать?.. А зачем им могло понадобиться убежище?

– Тут такое дело… Кри-акх вчера пришел ко мне на прием, – призналась Грета, все еще явно досадуя на себя, – и сказал, что его и все его племя выгнали из их лагеря. Похожие на людей существа с голубыми глазами, которые видели в темноте и пахли не как люди. Двоих из племени Кри-акха убили.