Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом - [23]
Опишу одно такое утро. В девять часов мы приезжали в госпиталь и тотчас же приступали к работе – перевязкам, часто тяжелораненых; государыня и великие княжны присутствовали при всех операциях. Стоя за хирургом, государыня, как любая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя времен войны. Объясняю это себе тем, что она была сестрой милосердия по самой своей природе.
Великих княжон оберегали от самых тяжелых перевязок, хотя Татьяна Николаевна отличалась удивительной ловкостью и умением.
Выдержав экзамен, императрица и дети, наряду с другими сестрами, окончившими курс, получили красные кресты и аттестаты на звание сестер милосердия военного времени. По этому случаю был отслужен молебен в церкви общины, после которого императрица и великие княжны подошли во главе сестер получить из рук начальницы красный крест и аттестат. Императрица была очень довольна; возвращаясь обратно в моторе, она радовалась и весело разговаривала с дочерьми.
Началось страшно трудное и утомительное время. С раннего утра до поздней ночи не прекращалась лихорадочная деятельность. Вставали рано, ложились иногда в два часа ночи. В девять часов утра императрица каждый день заезжала в церковь Знаменья, к чудотворному образу, и уже оттуда мы ехали на работу в лазарет. Наскоро позавтракав, весь день императрица посвящала осмотру других госпиталей.
Когда прибывали санитарные поезда, императрица и великие княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь, с девяти часов иногда до трех часов дня. Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть рядом. Вижу ее, как она утешает и ободряет их, кладет руку на голову и подчас молится с ними. Императрицу боготворили, ожидали ее прихода, стараясь дотронуться до ее серого санитарного платья; умирающие просили ее посидеть возле кровати, подержать им руку или голову, и она, невзирая на усталость, успокаивала их целыми часами.
Кроме деятельности в своих лазаретах, государыня начала объезжать некоторые города России с целью посещения местных лазаретов. В костюме сестры, со старшими великими княжнами, небольшой свитой и со мной, государыня посетила Лугу, Псков (где работала великая княжна Мария Павловна младшая), Вильно, Ковно и Гродно. Здесь мы встретились с государем (произошел трогательный случай с умирающим офицером, который желал увидеть государя и умер в его присутствии, после того как государь поцеловал его и надел на него Георгиевский крест). Засим проследовали в Двинск. Трудно описать любовь и радость, с которой везде встречали государыню. Вспоминаю множество подробностей, но трудно все описать. Вижу ее в Ковенской крепости, проходящей по госпиталю и приветствуемой ранеными – словно Ангела, они окружали ее, забывая свои страдания.
Княжна Вера Игнатьевна Гедройц проводит операцию, ассистирует императрица Александра Федоровна с великими княжнами. В изголовье стоит Анна Вырубова, 1914
После этого утомительного дня по пути из Ковно мы проезжали мимо санитарного поезда одной из земских организаций. Императрица приказала остановить поезд и неожиданно для всех вошла в один из вагонов и обошла весь состав. Кто-то из персонала узнал ее величество. Весть, что государыня в поезде, быстро облетела все вагоны, и радости не было предела. Таким же образом государыня неожиданно посетила госпиталь в имении графа Тышкевича, оборудованный его семейством. Всюду, где государыня появлялась одна, в своем сестринском платье, ее приветствовали особенно восторженно; ничего не было официального в этих встречах; народ толпился вокруг нее, и никто не сдерживал восторга.
Вскоре после этого государыня со старшими великими княжнами, генералом Ресиным, командиром сводного полка, фрейлиной и со мной отправилась в Москву. Здесь впервые мы почувствовали возрастающие интриги против государыни. На вокзале встретили государыню великая княгиня Елизавета Федоровна со своим другом, Гордеевой, начальницей Марфо-Мариинской общины. Генерал Джунковский почему-то распорядился, чтобы приезд государыни в Москву был инкогнито, так что никто о ее приезде не знал. Проехали мы в Кремль по пустым улицам и пробыли в Москве 3–4 дня. По указанию и в сопровождении великой княгини государыня объезжала лазареты и эвакуационные пункты и вокзалы, куда приходили поезда с ранеными. Фрейлина баронесса Буксгевден и я жили очень далеко от покоев ее величества; предпринимали целое путешествие, чтобы добраться до ее половины. Князь Одоевский, начальник Кремлевского дворца, устроил телефон между нашими комнатами, и императрица звонила мне, когда была свободна. Гофмаршальские обеды происходили в старинных покоях, недалеко от Грановитой палаты. Помню неприятный разговор между генералами Ресиным и Джунковским, когда первый упрекал Джунковского по поводу холодного приема, оказанного государыне, и наговорил ему кучу неприятных слов, ставя в вину, между прочим, и то, что он намеренно скрыл ее приезд. Но тогда еще нельзя было предвидеть, как разрастутся против нее интриги.
