Страницы истории денег - [13]

Тщательные исследования историков-экономистов установили, что pecus — это не любой скот, a pecunia — первоначально не деньги. Вот свидетельство американского историка Маусса: "Вещи делились па два разряда. Различие проводилось между familia и pecnnia, между вещами дома (рабами, лошадьми, мулами, ослами) и скотом на пастбищах, вдали от стойла. Различие проводилось между res mancipi и res пес mancipi, каковые определялись по способу их продажи. Отчуждение первых, состоявших из ценных объектов, включая детей и недвижимость, имело вид mancipatio, "взятия в руки"". До сих пор не установлено окончательно, совпадает ли различие между familia и pecnnia с различием между res mancipi и res пес mancipi. Нам кажется, не можеет быть ни малейших сомнений в том, что, по крайней мере первоначально, они взаимно соответствовали друг другу.

С методологической точки зрения, при изучении общественных явлений правильнее использовать не отдельные термины и их определения, а пары категорий. Поэтому пара "фамилия" — "пекуния" как прообраз будущего отделения денег от неденег представляется более верной, чем самостоятельное выведение термина "деньги" из слова "скот".

В Древнем Вавилоне и Шумере (что установлено относительно недавно) также существовало два вида имущества: маккуру (шумерск. ни-га) и бушу-бушу (шумерск. ни-гал-ла). Они существенно различались по правилам заключаемых относительно них торговых сделок. И в античные времена пара "фамилия" — "пекуния" противопоставляла два вида имущества. "Чем дальше мы уходим в древность, — пишет М. Миусс, — тем больше понятие familia означает res (вещи.- 10. В.), из которых она состоит, включая даже пищу семья и средства к пропитанию". Характерный момент: латинское pecus восходит к древнегреческому "пектео", "пеко", что означает "стричь" (позднее — "получать доход").

Эта иллюстрация наводит на мысль об относительной независимости функций денег от их материального воплощения. Возможно ли, например, рассредоточение, разделение функций денег между разными объектами, так чтобы нечто выполняло функции средства обращения, другое — средства образования сокровищ и т. д. Надуманность такого вопроса — кажущаяся. В 20-х годах академик С. Г. Струмилин не просто обсуждал его, а прямо предлагал разделить функции денег. В середине 1922 года в обращении находились совзнаки, покупательная способность которых неуклонно падала. В хозяйственных расчетах и бюджетном планировании использовался индексный рубль, который не существовал в форме наличных денег, но с помощью которого учитывались изменения цен. С. Г. Струмилин предлагал помимо этих двух видов денежных средств ввести еще один, так называемый "товарный рубль", который должен был иметь надежное обеспечение в виде товаров повышенного спроса, находящихся в руках государства. Таким образом, совзнак, по замыслу С. Г. Струмилина, выполнял бы функцию средства обращения, индексный рубль был бы мерой стоимости (точнее, масштабом цен.- 10. В.), а товарный рубль служил бы средством сбережения. Товарные рубли оказались бы фактически облигациями натуральных государственных займов.

Эти интересные предложения вызвали большую дискуссию и в разных формах обсуждаются до сих пор. Пока они не нашли отражения в практике, тем не менее сама постановка — задача раздельного воплощения функций денег — говорит, что такое разделение не лишено смысла.

В политической экономии социализма современные исследователи к пяти функциям денег иногда добавляют новые: средства распределения по труду, средства сбережения трудовых доходов, средства прямого распределения материальных благ. В этом выражается специфическая роль денег при социализме. Отличие их от денег в условиях капиталистической экономики вытекает из самой сути общества, где исключена эксплуатация человека человеком. Использование дополнительных функций денег для изучения закономерностей товарно-денежного обращения в социалистической экономике ограничено, хотя в преподавании политэкономии они, видимо, полезны.

Некоторые советские экономисты не признают добавок к функциям денег, считая, что для описания социалистических денег достаточно исходного набора из пяти функций. Вопрос увеличения количества функций денег чрезвычайно интересен, но уводит он в проблемы методологические, сугубо специальные.

Пример использования еще одной функции денег привел "нумизмат из ГДР Рейнольд Зильх. В 1917–1922 годах на обесценившихся германских бумажных деньгах систематически появлялись политические лозунги: на купюрах достоинством в две марки печаталось в 1917 году: "Солдаты, дезертируйте". В 1922 году на купюрах уже в тысячу марок можно было прочитать: "Социализм идет — он у порога".

Кинодокументалистам ГДР, снимавшим фильм о борьбе трудящихся Чили против клики Пиночета, удалось заметить на чилийской купюре в 500 эскудо лозунги Народного фронта: "Чилийцы, проснитесь!" или "Наша страна станет похожей на Кубу!".

Пропагандистскую функцию выполняла и надпись на советских монетах с 1924 по 1934 год: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!".

Могут сказать, что в данном случае деньги выполняют другие, неденежные функции. Возможно, это и верно. Но только потому, что они являются деньгами, они могут выполнять новые, ранее не существовавшие функции. В равной мере в условиях социалистической, плановой экономики появляются дополнительные функции денег, но они накладываются на существовавшие ранее и существуют только благодаря им.