Страницы героической летописи - [21]
Переход Вооруженных Сил, в том числе и пограничных войск, на мирное положение проходил в напряженной и сложной международной обстановке. После окончания войны американские империалисты стали активно поддерживать антинародные режимы в странах Европы и Азии. Пользуясь временной монополией на атомное оружие, США взяли на себя роль «спасителя» буржуазного мира. Реакционные правящие круги США, Англии и других капиталистических стран встали на путь сколачивания агрессивных военных блоков и подготовки новой войны против Советского Союза и стран социалистического лагеря.
Появились опасные тенденции и в дальневосточной политике США. Американские империалисты спешили захватить в Азии и бассейне Тихого океана позиции, потерянные японскими милитаристами. Империалисты США за спиной Советского Союза стали готовить мирный договор с Японией. Они вынашивали планы создания за счет уступок японской правящей верхушки системы своих баз в Юго-Восточной Азии (В 1951 году был заключен сепаратный договор США с Японией).
Все это противоречило решениям Потсдамской конференции и Дальневосточной комиссии (1945 г.), предусматривавшими демилитаризацию и демократизацию Японии.
Несмотря на то, что специальная статья послевоенной конституции запрещала создание вооруженных сил, правящие круги Японии при содействии и поддержке США после заключения Сан-Францисского (1951 г.) договора приступили к ремилитаризации. В августе 1950 г. по директиве американского штаба оккупационных войск японскому правительству разрешалось создание «резервного полицейского корпуса» численностью 75 тысяч человек. В директиве указывалось, что «резервный полицейский корпус должен быть вооружен американским оружием, обучен по уставам охранной службы США».
В апреле 1952 г. появился и корпус «охраны морского побережья», который в сентябре того же года объединился с «резервным полицейским корпусом» в «силы национальной безопасности».
В течение последующих лет японское правительство при финансовой и технической помощи США разработало систему воздушного прикрытия страны. В 1956 г. здесь завершилось создание системы ПВО. В нее входила истребительная авиация, укомплектованная американскими самолетами «Локхид». Тогда же был принят закон, по которому все ранее созданные сухопутные, военно-морские и военно-воздушные подразделения сводились в единые вооруженные силы страны, получившие наименование «сил самообороны». По данным на 1971 г. общая численность «сил самообороны» Японии составляла 240 000 человек[80].
О стремлении США возродить очаг агрессии на Дальнем Востоке указывалось в заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшемся в Москве в ноябре 1960 г.: «Империалисты США активно возрождают очаг войны и на Дальнем Востоке. Попирая национальную независимость японского народа, вопреки его воле, они в сговоре с японскими реакционными правящими кругами навязали Японии новый военный договор, преследующий агрессивные цели против Советского Союза...»[81]
В 1969 г. управление национальной обороны Японии впервые после войны опубликовало проект «Белой книги», которая является программой форсированного возрождения милитаризма. Ее авторы настойчиво внушают японцам мысль о «необходимости» и «неизбежности» гонки вооружений, утверждают, что якобы существует потенциальная угроза для Японии со стороны ее соседей, обладающих «превосходящей военной мощью». В силу этого, дескать, необходима милитаризация страны. «Если Япония стала бы нейтральной, — пишут они, — то нарушилось бы равновесие между западным и восточным лагерями и это представляло бы собой угрозу миру на Дальнем Востоке»[82]. Поэтому в целях «защиты японской территории» авторы дают целый ряд «рекомендаций».
Уже сейчас управление национальной обороны. Японии разрабатывает широкую программу милитаризации страны, которая составит содержание очередного пятилетнего «оборонного плана».
Возрождая японский военный потенциал, американские империалисты и японские милитаристы пытаются идеологически обработать японский народ.
На кино- и телевизионных экранах Японии демонстрируются многочисленные кинофильмы, направленные на возрождение «военной традиции японской нации». Предпринимаются настойчивые попытки воскресить «самурайский дух». Более 1 млн. 800 тысяч солдат и офицеров бывшей императорской армии, погибших в минувшей войне, награждены посмертно. В храмах служатся панихиды, организуются общественные трауры и минуты молчания в честь «неизвестных солдат», устанавливаются индивидуальные и коллективные памятники.
Вблизи города Нагоя открыт памятник семи главным японским военным преступникам, повешенным в 1948 г. по приговору Международного Трибунала.
Под влиянием милитаризации страны и при активной военной поддержке США японские империалисты в послевоенный период открыто выступают с реваншистскими притязаниями на так называемые «северные территории Японии», под которыми подразумевают Курильские острова и южную часть острова Сахалин. Японская сторона «надеется», что придет день, когда «Москва согласится увидеть обоснованность японских требований относительно северных островов». Хотя в последнее время мало что слышно по этому вопросу, «было бы неверным думать, что Япония отказалась от своих требований»
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.