Страна воров на дороге в светлое будущее - [7]

Ошалелые иностранцы метались вечером по гостинице, пытаясь найти место, где можно выпить, перекусить или спокойно поговорить — ради последнего большинство деловых людей и ездят на фестивали. Около полуночи в квартире режиссера Сергея Соловьева (я как раз был там) раздался телефонный звонок. Звонил министр кинематографии одной не очень к нам в тот период дружественной страны:

— Серьежа, будь другом, привьези хотья бы бутилка воды!

С булькающей авоськой в руках мы поехали в «Россию».

Пресс-бар закрыли по причине драки, которую устроили наши актеры. Актерская компания вела себя отвратительно. Однако драка стала только поводом для решительных действий соответствующих служб. Настоящая причина — создавшаяся в зале взрывоопасная обстановка.

Я бывал в пресс-баре и на предыдущих фестивалях. Всегда туда известными только им путями пробирались посторонние люди, любители потереться в кругу богемы. Но не в таком количестве!

Мы с нашими деловыми партнерами, немцами, появились в пресс-баре «России» на второй день его работы. По длинной, душной, словно сауна, кишке плохо освещенного зала бродили, как неприкаянные, иностранные гости. За столами сидели хозяева. И в основном не кинематографисты, не актеры, не критики, не люди театра — непонятно кто. Как они просочились через двойной кордон — неизвестно. Хотя… Если верить сообщению «Московского комсомольца», аккредитационная карточка стоила на черном рынке от 500 до 1000 рублей ($ 50–100). Впрочем, цены корреспондент явно преувеличил.

Мы с немцами огляделись: стулья, подоконники, места у стойки — все занято. И тут меня узнали за одним из столов (спасибо Соловьеву и его «Ассе» за подаренную мне репутацию «крестного отца»). Молодой, полноватый крепыш с тяжелой золотой цепью на шее протянул руку, представился:

— Август.

Я тоже назвался.

— Вас мы знаем. А эти кто? — кивнул он на моих спутников.

— Немцы. С Запада.

— А-а, фашисты! Зелени у них нет? Берем за любую цену.

Я поморщился, он с ходу врубился и переменил тон.

— Все! Понял. Вас понял. О делах ни слова. Садитесь.

— А куда садиться-то? — поинтересовался я.

— Пока на наши стульчики, сейчас мы принесем другие, — и Август с двумя приятелями бодро направились куда-то в глубь зала.

Я недоверчиво посмотрел им вслед: ну где тут взять стулья, если даже подоконники заняты? Но Август с лучезарной улыбкой на лице уже двигался обратно, держа в вытянутой вверх руке стул. Позади тащились два его соратника, держа по два стула каждый.

Потом, когда мы выпили, я спросил Августа:

— Слушай, а где ты достал стулья?

Он подмигнул и загадочно произнес:

— Ленин с нами!

Позже смысл этой фразы мне объяснил один мой опытный товарищ. Оказывается, стул в пресс-баре стоил червонец ($1). Нынче ведь торгуют всем: телом, аккредитационными карточками. Отчего же не торговать и стульями? Стал мне понятен и смысл фразы «Ленин с нами» — на десятирублевой ассигнации помещен портрет Ленина. И этих красненьких «портретов» в карманах моего нового приятеля было более чем достаточно.

Август с компаньонами, скорее всего, не законченно криминальные типы, наоборот — подобные им современные нэпманы, нувориши находятся «под колпаком» у уголовщины. Так называемый виктимный тип. (Wictime по-французски — жертва). Но если есть жертва, значит, где-то рядом есть и бродит преступник.

Не ходите, девки, в ПРОК. Ой, не надо, не ходите!

Вот Ирина Алферова пошла. И что получилось?

Мужской и женский туалеты в Киноцентре имеют общий холл. Стоит Ира у зеркала, причесывается. Входят два парня.

— Смотри, мля, Алферова!

— Иди ты! А я, мля, не узнал.

— Богатая буду, — нашлась Ира.

Тут один из парней взял ее грязными пальцами за подбородок и прошипел:

— Богатая ты будешь, когда я тебе, мля, мешок денег принесу! А потом поставлю тебя…

Далее все сплошь непечатное.

Появилась другая артистка, попыталась заступиться:

— Как вы смеете так разговаривать с актрисой!

Ишь ты, какая цыпочка! С ней уж вообще не стали церемониться, взяли за горло, потащили в туалет:

— Сейчас мы тебя мордой в унитаз!

Но, видимо, замешкались на секунду, пока решали, в какой туалет приличнее тащить — в мужской или в женский.

В общем, кое-как отбились девки.

А хозяева жизни направились в зал — развлекаться.

Но надо знать Иру Алферову, бесстрашную и мужественную женщину. Она под пулями в Афганистане не дрогнула, а уж в такую там переделку попала… Ну и тут ей, вишь, недостаточно показалось, что ее не убили, не прирезали у входа в туалет. Ей еще фамилии обидчиков подавай! Пошла выяснять. Подняла на ноги милицию, руководство клуба. Тут к ней подошел человек и тихо сказал:

— Я вам очень советую, оставьте ваше занятие.

— Я требую сказать, кто они такие! — закричала на него Ира.

Человек еще больше понизил голос и произнес со значением:

— Это очень уважаемые люди!

Все это происходило в ПРОКе — профессиональном клубе кинематографистов на Красной Пресне. Но сам по себе клуб и его программа однозначного приговора не заслужили. Если и было на фестивале что-нибудь действительно интересное и талантливое, то это ПРОК. Придумал его (еще на прошлом фестивале) и осуществил Юлий Гусман — (фантазер, режиссер, остроумец, шоумен и блестящий организатор.