Страна василисков - [18]

Но Земля была мертва. Учитывая, какие преступления вершили земляне под бело-голубыми знамёнами Империи, это было только к лучшему.

— Я… понял вас. — пробормотал я и кивнул. — Благодарю вас за сотрудничество, госпожа Армистед. Надеюсь, вас не задержат дольше необходимого, но в случае необходимости нам может вновь понадобиться ваша помощь.

— Пожалуйста. — кивнула в ответ Армистед. Она помедлила секунду. — И смею надеяться, что она вам больше не понадобится.

* * *

— И вот он, — произнёс Еремеев, — узел номер четыре.

Смотреть здесь было не на что. Табло над проёмом шлюза горело красным; сам люк был прочно закрыт. Снаружи, судя по индикатору, был вакуум. Ставни обзорных иллюминаторов были опущены.

— Их можно как-нибудь открыть? — спросил я, подходя ближе к иллюминатору. В стекле, закрытом ставней, на меня уставилось моё отражение.

— Изнутри? — спросил Еремеев. — Нет. Во всяком случае, не отсюда. А что?

— Да так. — сказал я, отступая от иллюминатора. — Интересно, что же там такого. Причём такого, что ради этого можно убить обыкновенную диспетчера…

— А тебе не кажется, что там ничего нет? — поинтересовался Еремеев. — Может Вишневецкой было удобнее по-другому стыковать прибывающие корабли? Четвёртый-то перенаправили к соседнему терминалу…

— А предыдущая вахта? — спросил я. — Там корабль отчего-то не красуется, если ты не заметил. Им-то что мешало?

— Понятия не имею. — развёл руками Еремеев. — Посмотри записи дневной вахты.

— Как только — так сразу. — отрезал я. — Как будто тебе проще.

— Ну, мы же не занимаемся этим расследованием. — пожал плечами Еремеев. — Тогда может быть.

— Может… — раздражённо вздохнул я и отвернулся от закрытого иллюминатора. — Пошли отсюда.

Уходя, я ещё раз обернулся. Стыковочный узел всё так же оставался закрытым.

Я покачал головой.

— Ты здесь закончил? — спросил Еремеев, когда мы подходили к станции транспортных капсул.

— В смысле, буду ли я обращаться к командирам кораблей ещё раз? — уточнил я. — Если они не лгали, то нет. Если же мне они сказали одно, а на записях переговоров диспетчерской — совершенно другое, то у меня появится больше подозреваемых. — я покачал головой. — Что меня не сильно радует.

— Да неужели. — недоверчиво хмыкнул Еремеев.

— Конечно. — ответил я. — Потому что в таком случае заниматься этим делом будет уже ГСБ. А не мы с тобой.

Еремеев помрачнел.

— И что теперь? — спросил он после недолгой паузы.

— Встречусь с Фудзисаки. — пожал плечами я. — Вдвоем наведаемся по месту жительства Вишневецкой. А завтра с утра возьмемся за это дело в полную силу.

— Только не говори, что я тебе ещё понадоблюсь. — пробурчал Еремеев. Я развёл руками.

Дрожь палубы и приглушённый гул сообщили о приближении капсулы. Вдруг возникла и она сама — бело-зелёный цилиндр, стремительно затормозивший прямо напротив дверей в ограждении платформы. Двери распахнулись.

— Терминал Уэно. Выход к стыковочным узлам У-1, У-2, У-3, У-4.

Из капсулы вышли несколько космонавтов в оранжевых и синих рабочих комбинезонах — счастливцы, протиснувшиеся через кордон полиции, или же из другой части Порта. Все, как один — гайдзины, и за исключением пары долговязых космонавтов — не из Солнечной. Нас с Еремеевым они почтительно обошли стороной.

Я поморщился и уже вошёл в капсулу, когда меня вдруг окликнул незнакомый, но отчётливо сатурнианский, женский голос:

— Господин Штайнер, верно?

Я обернулся. На платформе, сразу за дверьми, стояла незнакомая женщина в длиннополом чёрном плаще. Длинные чёрные волосы спадали ей за спину; аккуратно подстриженные пряди и чёлка обрамляли лицо. Она смотрела прямо на меня: в свете ламп блестнули жёлтые, почти золотые, глаза.

— Кто вы? — спросил я. — Что вам от меня нужно?

— Уважаемые пассажиры, ускорьте высадку и посадку. — потребовала капсула. — Не задерживайтесь у дверей, проходите дальше в салон.

— Удачи. — произнесла она. — В вашем расследовании.

— Расследовании? — машинально переспросил я. Великие боги, никто за пределами МВД ещё не должен даже знать об этом расследовании! — Кто вы такая?

Губы женщины тронула улыбка. Вместо ответа она отвернулась, взмахнув полами плаща, и ушла вглубь платформы, со станции.

Двери капсулы зашипели. Я торопливо отшатнулся назад, и они захлопнулись у меня перед носом.

Кто она такая? только и подумал я.

И откуда, чёрт возьми, ей было знать про расследование?

* * *

Фудзисаки поджидала меня в лифтовом холле Портовой Администрации. В конце смены здесь было полно народу — одни собирались по домам, другие занимали их места — но моя напарница выделялась в любой толпе.

В лимонно-жёлтом макинтоше, с недовольной миной на лице и засунув руки в карманы, Фудзисаки и сама выглядела кисло. Видимо, ей повезло меньше.

— Как успехи, Жюст?

— Так себе. — зло процедила Фудзисаки. — Если я ещё раз услышу от кого-то рассказ о том, каким хорошим, трудолюбивым, дружелюбным и компанейским человеком была покойная, и как они вместе с ней замечательно выпивали на корпоративах, я разобью этой кому-то лицо аварийным молотком.

— Аварийным молотком? — переспросил я. — Это ж не наш метод.

— Да мне как-то уже всё равно, — отмахнулась Жюстина. — Я час убила на шатания по коридорам, кабинетам и столовым, чтобы в итоге узнать о том, каким замечательным человеком была Хироко Вишневецкая. Будто мне её в сёстры сватают. — она поморщилась. — Что у тебя?