Страна, самая… - [2]

— Однако и ты пришел ко мне в одном валенке.

— Да, — вздохнув, согласился Сэм, — если бы не его брат, не сидеть бы мне здесь. На меня напал огромный медведь. Они уже в город заходят. А «Супер-Джон» отказал.

— Вот видишь! Не все, что от дикарей — плохо. Они и сейчас похаживают на бурых с рогатинами и поверь мне: осечек случается меньше.

— Временами мне кажется — они превзошли нас.

— Кое в чем — несомненно, — охотно согласился дядя.

— Я чувствую себя в чужой маске, — признался Сэм.

— Тарелке, — поправил его дядя.

— Да. Мне кажется, я житель другой страны и попал сюда по ошибке… Словно на экскурсию… на несколько дней и застрял.

В мутных глазах дядюшки на минуту вспыхнул неяркий свет мудрости.

— К сожалению, так оно и есть, — воздохнул он. — За такие речи двадцать лет назад тебя бы просто… А теперь многое можно. Почти все. Мы же с тобой живем в колонии, а стало быть, в чужой стране, и никогда она не была неотъемлемой частью нашей Родины.

— Я догадывался, — признался Сэм, — но как это получилось?

Дядюшка покачал головой и закрыл глаза:

— Я расскажу тебе все как есть.

— Это страшная тайна? — насторожился юноша.

— Была, двадцать лет назад. А теперь для кого смешная. Для кого грустная, но для всех несуразная, непостижимая.

…Огромная дикая страна. Могущественная, несокрушимая. Ни рыцари в белых плащах, ни косоглазые кочевники, ни коричневая чума не могла совладать с ней. Нигде не рождалось столько великих и столько глупых. Народ был столь же непостижим, как сама страна с ее огромными территориями: непроходимыми лесами, безбрежными степями. Как всякая великая империя, нет, много больше любой другой, она была подвержена внутренним бурям. И вот в один благоприятный момент наши предки вошли туда и тихо, мирно, завоевали богатейшую страну с помощью дюжины жвачек и шоколадок. Дикий народ был жаден до всего нового. Они опьянели от свободы, не зная, как ею распорядиться. Вкладывая деньги, мы постепенно захватили все их производство, наложили лапу на безграничные природные ресурсы. Мы покорили великую империю без единого выстрела.

Дядя усмехнулся, не торопясь свернул новую «козью ножку».

— Не хочешь попробовать? Настоящий табак. Сам сажал. Сам рубил.

Юноша отрицательно качнул головой.

— Как знаешь, — заключил дядя, чиркнул спичкой и с наслаждением задымил. — Слушай дальше. Много лет спустя с нами стали происходить невероятные вещи. Не сразу, очень постепенно, мы превратились в аборигенов. Научились пить водку гранеными стаканами, чтобы не замерзнуть при здешних морозах, затем научились ругаться, как могут ругаться лишь дикари великой страны. Мы научились обманывать… Мы победили людей, но эта страна больше, чем просто люди. Здесь дело куда более тонкое. Наверное, особое расположение магнитных полей, зарядов атмосферы. Называй как хочешь, но здесь иначе нельзя. Мы переняли их язык, их жизнь, их способ мышления. Мы теперь одно целое. Она поглотила нас. Страна, самая…

— Так, значит, у нас ничего не получилось?! — разочарованно-удивленно протянул Сэм.

— Эта страна будет вечно. Любой завоеватель сгинет здесь, как в бездонном колодце. И, знаешь, я не жалею.

Погруженный в раздумье, Сэм уловил из-за двери грозный бас Билла Морента, зовущего сына на ужин:

— Ванятка, мать твою, засранец, кому говорю, быстро домой.

И словно в противовес, ласковый голос Санты:

— Ивашка, сынушка, пойдем пельмешки кушать.

Любимый племянник дядюшки Мориса подумал: «А как хорошо зимой в валенках». Его собеседник опрокинул стакан в рот и словно в подтверждение сказал:

— Сам видишь…