Страна призраков - [9]

– Конечно, она доверяет мне ровно так же, как любому из новичков, может быть, чуточку больше, потому что принимала меня лично. Но о йоде Пэйдж ничего мне не говорила. Это я сказала ей.

Трэвис ждал.

– Предложение об использовании этой технологии выдвинула Пэйдж, – продолжала Бетани. – Но лишь после того, как я рассказала, как это действует.

– Вы ведь, до того как Пэйдж пригласила вас в «Тангенс», не в детском зоопарке работали?

Бетани вымученно улыбнулась.

– Не совсем. – Она посмотрела на телефон, словно надеялась разглядеть на карте Пэйдж. – Мне двадцать четыре. Колледж окончила в девятнадцать. Пять лет работала в компании, обеспечивавшей информационную безопасность крупнейших в мире клиентов. Международные банки. Торговые компании. Министерство внутренней безопасности. Работа крайне ответственная и строго конфиденциальная. Примерно то же самое, что делать замки́ для банковских сейфов. Знаете, как это у них устроено? Изготовлением корпусов сейфов и дверей занимаются сотни компаний, но замки ни одна из них не делает. Все замки производят две или три компании. Такие вещи миллиону человек доверять не станешь. Всем же лучше, если допуск к ним ограничен. То же и с информационной безопасностью на высоком уровне. Системами, охраняющими крупнейшие корпорации и правительственные агентства, руководит горстка людей. До нынешней весны я была одной из них.

Она выглянула в окно. Небо уже порозовело, и пейзаж оживал в игре света и тени.

– Такая вот история у Рени Тернер. Не сочтите за хвастовство, но специалистов, знающих информационную безопасность так, как знаю ее я, на планете не больше двадцати. Пэйдж в этом деле тоже кое-что понимала, но когда специализируешься на чем-то годами, выходишь на совсем другой уровень. Рени я создала сегодня, воспользовавшись старым, времен колледжа, поддельным удостоверением. Зашла в кабинку «Бургер кинг» в аэропорту Рапид-Сити, поколдовала минут двадцать с этим вот телефоном и вызвала к жизни Рени Тернер. У нее есть номер карточки социального страхования; она зарегистрирована в отделе транспортных средств, где имеется запись о «вождении под воздействием» и двух талонах предупреждения за превышение скорости; у нее банковские счета в «Ферст нэшнл» и «Би оф Эй» на общую сумму три миллиона долларов и членство в «Фалкон джет». Я даже повесила на нее арест за секс на парковой скамейке в Майами, когда ей было шестнадцать. По-моему, симпатичный штришок, прибавляет достоверности на случай, если кто станет проверять вылетевших из Рапид-Сити и захочет копнуть глубже. Кто станет придумывать секс на парковой скамейке?

– А она забавница, эта Рени.

Бетани пожала плечами и снова посмотрела на телефон. В рамку медленно вползала ромбовидная зона приема нового спутника.

– Думаю, Пэйдж потому меня и привлекла, что я знаю, как обеспечить безопасность информационных сетей вроде той, что существует в Пограничном городе, и в курсе всех новых технологий, которые могут им угрожать. Хотя не удивлюсь, если у нее были и какие-то другие причины. Может быть, она даже предвидела нечто вроде нынешней ситуации. Некий кризисный сценарий, когда «Тангенс» столкнется с людьми, обладающими серьезными ресурсами. Может быть, хотела, чтобы на ее стороне был кто-то, кто смог бы противостоять таким угрозам.

Трэвис задумался, впервые взглянув на ситуацию в широком контексте, включающем в себя нечто большее, чем только опасность непосредственно для Пэйдж. Президент Соединенных Штатов предпринял прямое, агрессивное действие против «Тангенса». Переступил ту линию, которую не переступал никто за три десятилетия существования конторы.

– Не случилось бы чего похуже, – сказал он.

– Похуже уже случилось, – возразила Бетани.

Она вернулась к полному спутниковому виду всей страны, потом убрала его в сторону и нацелилась на густую тень американского запада. Теперь о масштабе картинки можно было догадаться только по воспроизведенным цифровым способом границам и дорогам. Бетани «наехала» на восточную часть Вайоминга, квадрат в сотню миль шириной, ограниченный трассой I-90 на севере и I-25 на юге и западе. Где-то в середине этой зоны находился Пограничный город.

– В темное время суток спутники используют термическое формирование изображений, – пояснила Бетани. – Но в Пограничном городе действует строгий режим управления тепловой сигнатурой. Вся теплоотдача сохраняется под землей и выпускается только в дневные часы, более того, только в те часы, когда температура на поверхности в точности соответствует температуре выходных каналов. В этом отношении компаунд термически невидим.

Она снова нажала кнопку, которой пользовалась ранее для трансфокации, но увидеть результат на экране было невозможно – тьма лишь сгустилась.

Потом что-то появилось. Яркое белое пятнышко побежало по верху рамки, оставляя за собой след, на выходе узкий, но затем расползающийся и бледнеющий. Бетани еще приблизила «картинку». Пятнышко разделилось надвое. Два пятнышка, два следа. Они двигались бок о бок, словно сохраняли строй, быстро перемещаясь по маленькому экрану. Бетани едва поспевала за ними. Внизу экрана Трэвис заметил шкалу расстояний, согласно которой ширина большого пальца приравнивалась к полумиле. Два пятнышка покрывали это расстояние каждые несколько секунд.