Страна призраков - [61]

Футон тяжело закачался волнами: должно быть, Бигенд сел прямо.

– Выпьем еще?

– Спасибо, я не хочу.

– Впрочем, – начал магнат, – вы сами видите неимоверные сложности, связанные со знанием подобного рода. Не говоря уже о том, что мы не представляем, кто еще может охотиться за нужной нам информацией. Однако вы с вашим потенциалом подобраться вплотную к Чомбо...

Бигенд встал, потянулся, оправил пиджак, повернулся и наклонился к своей спутнице. Та приняла предложенную руку и с его помощью поднялась.

– Вы наша надежда разбить крупную партию на мелкие. – Мужчина сверкнул улыбкой. – Понимаете?

– Сколько можно повторять: Бобби не прыгал до потолка от счастья, когда Альберто меня привел. По-моему, он решил, что Корралес его предал. Конечно, вы можете думать, будто Чомбо спугнуло из города ожидаемое прибытие корабля, но я-то видела, как мало он обрадовался моему появлению.

– Первое впечатление порой обманчиво, – заметил Бигенд.

– Вы же не ждете, что теперь мы с ним ненароком столкнемся на улице?

– Предоставьте это мне. Во-первых, надо посмотреть, куда он направляется. А пока продолжайте работать с Филиппом. Посмотрим, что еще вам покажут Одиль и ее друзья. Не случайно же Бобби Чомбо совмещает такие разные, на первый взгляд, занятия. Самое главное – то, что наш разговор состоялся и мы пришли к соглашению. Буду счастлив работать вместе с вами.

– Спасибо, – машинально ответила Холлис и вдруг поняла, что прибавить ей нечего. Когда молчание грозило слишком затянуться, она сказала: – Доброй ночи.

И ушла, оставив спутника у великанских кадок с фикусами.

46 VIP

– Документов у тебя с собой нет, – произнес по-английски старик, отключив небольшую камеру, на дисплее которой он только что несколько раз подряд просмотрел какой-то видеосюжет.

– Нет, – подтвердил Тито.

Два дешевых пластиковых плафона на батарейках тускло светили с потолка на двоих пассажиров, пристегнутых к неудобной скамейке. Тито мысленно считал повороты, пытаясь определить направление. Казалось, фургон теперь находился к северо-западу от Юнион-сквер и ехал на запад; правда, уверенность таяла с каждой минутой.

Старик достал из кармана конверт и дал его своему спутнику. Тот надорвал край и вынул водительские права со своей фотографией. Нью-Джерси, Рамон Алькин. Тито внимательно изучил снимок. Он определенно узнал свое лицо, но точно помнил, что никогда не позировал в такой рубашке. Мужчина взглянул на подпись. Вначале, как учил Алехандро, нужно будет потренироваться копировать ее вверх тормашками.

Какое неприятное чувство – иметь документ, подпись на котором еще не умеешь подделывать. В особенности если не знаешь, как водить автомобиль.

Старик забрал конверт обратно, чтобы убрать его в карман. Тито достал из-под куртки бумажник и сунул права за прозрачное окошечко, между прочим заметив, как тщательно кто-то успел поцарапать ламинированную поверхность для большей достоверности. Сразу вспомнились уроки Алехандро.

– Что у тебя еще есть? – осведомился старик.

– Один из болгарских пистолетов, – ответил Тито и спохватился: незнакомец мог и не быть в курсе, о чем речь.

– А, Лечков. Дай посмотреть.

Тито вытащил пистолет, завернутый в носовой платок, и протянул старику. Легкая белая пыль запачкала его черные джинсы.

– Из него стреляли.

– Да, это я. В гостиничном ресторане. Чуть было не попал к ним в руки. За мной погнался один настоящий спринтер.

– Соль? – Старик осторожно принюхался.

– Морская. Очень тонкого помола.

– Лечков любил намекать, будто бы лично изобрел зонтик, с помощью которого убили Георгия Маркова[128]. Это неправда. Говорят, что он начинал у себя в деревне простым велосипедным механиком. – Он убрал за пазуху пистолет и платок. – Я так понимаю, без выстрела нельзя было обойтись?

Насколько бы хорошо этот человек ни разбирался в истории их рода, Тито позволил себе усомниться, что ему многое известно об оришах. Вряд ли имело смысл упоминать Элеггуа, который в конечном счете и решил спустить курок.

– Я же не в лицо, – пояснил Тито. – Пониже. Облако попало по глазам, но не повредило. – Память подсказывала, что это правда. А впрочем, при любом раскладе выбор остался бы за Элеггуа. – Промоет водой, и слепоту как рукой снимет.

– Белый порошок, – проговорил старик; на его дубленом лице пролегли новые морщины, которые собеседник решил принять за улыбку. – Еще недавно это усложнило бы дело. Теперь – навряд ли. В любом случае ты не пронесешь его на борт через металлодетекторы.

– На борт, – повторил Тито. В горле у него пересохло, а в глубине живота все свернулось от страха.

– Ладно, это мы оставим, – сказал старик, словно почувствовал его панику и хотел утешить. – Еще железо есть?

Темнота; люди в крохотном самолете, плотно прижатые друг к другу; нагретый металл, упершийся в тело; Тито обнимает материнские колени; ее рука у него в волосах; двигатель надрывается, пытаясь поднять на воздух непосильную тяжесть. Безлунная ночь. Еле видны вершины деревьев...

– Нет, – с усилием выдавил он.

Фургон остановился. Тито понял, что слышит рев, точнее, гул – глубокий и угрожающий. Внезапно шум усилился: задняя дверь открылась, и солнце проре́зало темноту. Человек из обувного отдела «Прада» проворно поднялся в кузов. Старик отстегнулся и ловко перемахнул через спинку скамейки. Тито сделал то же самое; душа его онемела от страха.