Страна призраков - [57]

В глубине вестибюля темнела волнистая драпировка над лестницей. За спиной, у входа, раздался грохочущий перестук: это Бродерман исхитрился рассыпать на беломраморный пол из коробки «ФедЭкса» тридцать фунтов стальных двадцатимиллиметровых шарикоподшипников.

Тито бросился на юг; Ошоси подсказывал: противник благополучно миновал препятствие и уже сократил разрыв до считанных шагов.

Беглец влетел в ресторан и пулей промчался мимо длинных столов, поставленных рядами вдоль обращенных к югу окон; перед глазами замельтешили изрядно удивленные лица посетителей, еще мгновение назад скучавших над кофе с десертом.

Мужчина с кровавым ртом ухватил Тито за левое плечо, и тот, увернувшись, опрокинул столик. Еда и стаканы взлетели на воздух, послышался женский визг. За миг до того Элеггуа с головокружительной скоростью «оседлал своего коня» и заставил Тито выбросить руку назад, чтобы что-то выхватить у противника из-за пояса; почти одновременно он зарядил пневматический пистолет одной левой и выстрелил из-под правой подмышки.

Отчаянный, нечеловеческий вопль выбил оришу из седла; в ту же секунду Тито увидел освещенную табличку «Выход» и ринулся к двери под ней, каким-то чудом не сшибая тележки, нагруженные посудой. Работники кухни в белых одеждах кидались в разные стороны, лишь бы не подвернуться ему под ноги.

Вот она, вывеска. Тито ударом вышиб дверь. Солнечный свет резко ударил в глаза. Позади запела сигнализация.

Большой зеленый фургон с аккуратной серебристой надписью гостеприимно распахнул одну из па́рных дверей. Мужчина из «Прада», успевший избавиться от заляпанной в краске спецовки, стоял и протягивал сверху руку.

Тито сунул ему значок в кожаном чехле, который Элеггуа выхватил из-за пояса у преследователя.

Мужчина мельком заглянул внутрь, заметил:

– ICE, – и убрал вещицу в карман.

После чего втянул Тито в темное, пропахшее дизельным топливом пространство кузова со странными тусклыми огоньками.

– Вы уже виделись, – обронил он, после чего, соскочив на землю, захлопнул и запер дверь.

– Садись, – проговорил старик со скамейки, закрепленной посередине при помощи парусиновых растяжек. – Не хотим, чтобы ты пострадал, если мы вдруг остановимся.

Тито перелез через спинку мягкой скамьи, нащупал концы обычного ремня безопасности и пристегнулся. Фургон завелся и тронулся на запад, а затем повернул на север, в сторону Парка.

– Полагаю, они забрали то, что хотели? – спросил собеседник по-русски.

– Взяли, – ответил Тито по-английски.

– Вот и отлично, – сказал старик по-русски. – Отлично.

43 Запах

Бар в фойе был снова переполнен.

Бигенд сидел за длинным алебастровым столиком, закусывал из квадратной тарелки чем-то вроде суси, завернутого в ломтик сырого мяса.

– Кто сделал снимок? – спросила Холлис, едва успев подойти достаточно близко, чтобы лишние уши не расслышали ее слов.

– Памела. Она в этом дока.

– Памела следила за мной?

– Нет, за Чомбо. Наблюдала, как он упаковался и съехал.

– А Бобби точно действовал по собственной воле? Уверены, что его не забрали в Министерство внутренней безопасности?

– Думаю, тогда бы он не смог так спокойно курить сигареты и путаться под ногами, пока эти парни выносили улики.

– Не знаю, но я была бы против узнать это на своей шкуре. А вы?

– Разумеется, тоже. Выпить не хотите?

– Нет, спасибо. Лучше объясните: если все, что вы говорили, правда, то почему вас это не беспокоит? Меня бы, например, беспокоило. Вернее, уже. Если вы в самом деле наслышаны о секретной американской программе по перехвату нелегального оружия, надо полагать, подобные знания грозят нешуточными неприятностями. А если не грозят (и вы не соврали), то почему?

Получилось немного резче, чем она рассчитывала, но Холлис показалось, что так и надо.

– Прошу, садитесь, – произнес Бигенд.

Стулья сильно различались между собой – очевидно, так было задумано. Тот, что предназначался для журналистки, напоминал высокие фигуры воинов масаи, высеченные из железного дерева, только без грозных шипастых причесок. Магнат расположился на стуле из полированного алюминия в духе Генри Мура.

– Спасибо, лучше постою.

– Знаете, я не имею понятия, что находится в том контейнере. Вы мне верите?

Холлис подумала.

– Может быть. Это зависит...

– От чего именно?

– От того, что вы собираетесь рассказать дальше.

Он улыбнулся.

– Куда бы ни завела нас эта беседа, я ни при каких обстоятельствах не объясню вам, каким образом ввязался в эту историю. Условие принимается?

Холлис подумала.

– Да.

Пожалуй, из-за этого и впрямь не стоило ломать копья.

– И если мы собираемся продолжать беседу, придется потребовать от вас очень серьезно отнестись к моему предприятию. Прежде чем сообщить еще что-нибудь, я должен убедиться в вашей лояльности. Поймите правильно: любые новые сведения только глубже затянут вас в гущу событий. Бывает, чем больше мы знаем, тем сильнее задевает нас происходящее. Надеюсь, это ясно?

Бигенд взял с тарелки багровый флеш-маки, придирчиво оглядел и положил в рот.

А журналистка подумала: во что бы он там ни ввязался, история наверняка серьезная. Серьезная и очень важная. Почему – пока неизвестно. Память подсунула образ белого грузовика, свернувшего за угол и пропавшего из виду. Холлис почувствовала острое желание узнать, куда же он уехал и по какой причине. А если она никогда этого не выяснит... Почему-то перед глазами возник Ривер Феникс работы Альберто, распростершийся на бетонном тротуаре. Тоже вариант.