Страна призраков - [43]

Она подняла глаза к освещенному потолку, обвела взглядом пол с отпечатками подошв и окурками и подытожила, вспомнив одно из выражений Инчмэйла:

– Похоже, Бобби ударился в бега.

Кто-то убрал оранжевую ленту, ограждавшую кальмара Арчи.

Холлис вышла на улицу, постаравшись не коснуться приотворенной зеленой двери. Достала из машины пауэрбук и, пока тот выполнял загрузку, вынула из коробки шлем «Синего муравья». Захлопнула багажник и возвратилась в здание с компьютером под мышкой и виртуальным головным убором в левой руке. Открыла пауэрбук, чтобы удостовериться... Так и есть, беспроводная сеть 72fofH00av исчезла заодно с Бобби. Снова сунув лэптоп под мышку, журналистка немного повозилась со шлемом, подключила его и надела на голову.

Арчи бесследно пропал.

Зато грузовой контейнер был на месте. Внутри, под каркасом, что-то мерцало...

Холлис шагнула вперед, и видение растаяло в воздухе.

За спиной раздалась негромкая отрывистая речь, слова звучали не по-английски. Журналистка дернулась, чтобы убежать, потом опомнилась и для начала сняла виртуальный шлем.

В дверном проеме, озаренные ярким солнцем, стояли женщина и мужчина. Оба невысокого роста.

– Hola[104], – сказал пришелец с широкой шваброй.

– Здравствуйте. – Холлис двинулась навстречу незнакомцам. – Хорошо, что пришли. Я как раз ухожу. Видите, какой тут оставили беспорядок. – Она неопределенно помахала рукой со шлемом.

Мужчина что-то произнес по-испански – мягко, но с вопросительной интонацией. Журналистка боком протиснулась мимо, бросила: «До свидания» и, не оглядываясь, ушла.

За взятым напрокат «пассатом» стоял видавший виды серебристо-серый микроавтобус «Эконолайн».

Холлис на ходу нажала пульт, чтобы открыть машину; скорее за руль, виртуальный шлем на сиденье, пауэрбук на пол, ключ в зажигание. В зеркале отразились помятые задние двери «Эконолайна». Автомобиль сорвался с места и спустя мгновение вихрем помчался вдоль по Ромейн-стрит.

31 Puro

Бродерман отнес черные мешки вниз и погрузил в фургон; за ними последовали стул и гладильная доска, предназначенные для Вьянки. Вскоре кузина вернулась и принесла для всех мясо «по-восточному», с рисом, луком и соевым соусом. Троица подкрепилась, усевшись в ряд на завернутой в пакеты подстилке и почти не переговариваясь, а потом Бродерман и Вьянка ушли.

Тито остался один, если не считать матраса, болгарского пистолета под ним, зубной пасты и щетки, одежды, в которой он обычно ходил на встречи со стариком, и железной вешалки, где она висела; да еще, пожалуй, двух проволочных плечиков, бумажника, телефона, перчаток из белого хлопка на руках и трех запасных пар носков – их можно будет сунуть за пояс свободных черных джинсов.

Комната стала как будто просторнее и казалась чужой. Утешали только неизменные следы известковых окаменелостей на фанерных щитах высокого потолка. Чистя зубы над раковиной, Тито решил спать прямо в джинсах и футболке. Стоило выключить свет, как наступила непроглядная тьма, совершенно поглотившая размеры пространства. Мужчине пришлось подняться и снова зажечь лампочку. Потом он под громкий хруст целлофана улегся на упакованную подстилку и закрыл глаза парой новых черных носков, от которых пахло свежей шерстью.

Тут раздался условный, до боли знакомый стук Алехандро. Тито убрал с лица носки, скатился с матраса, несколько раз негромко ударил в дверь, дождался ответа и впустил гостя. Кузен застыл на пороге, держа в руке ключи, слегка благоухая алкоголем и глядя мимо Тито на комнату, лишенную последней обстановки.

– Похоже на камеру, – заявил Алехандро.

– Ты всегда так говоришь.

– Причем на пустую, – добавил он, входя и запирая за собой дверь. – Я тут был у дядей. Должен проинструктировать тебя насчет завтра. Но только я скажу больше, чем велено. – Вошедший осклабился, и Тито невольно задался вопросом: сколько же он выпил? – Вот так вот, придется тебе меня услышать.

– Я всегда слушаю.

– Нет, слышать – это другое. Подай мне вон те носки.

Тито протянул ему пару новых носков; кузен разделил их и надел на руки.

– Сейчас кое-что покажу.

Защищенными ладонями он ухватился за стойку вешалки, подпер ее ботинком, чтобы не укатилась, и сильно наклонил.

– Загляни под низ.

Тито нагнулся, посмотрел под витиевато украшенное основание и увидел что-то маленькое, синего цвета, приклеенное изолентой.

– Что это?

– С ногами поосторожнее, – предупредил кузен, опуская вешалку обратно.

– Но что это?

– Устройство для перехвата исходящего и входящего трафика твоего мобильного. Сообщения. На волапюке. При этом не важно, какой у тебя номер. Каждый раз, когда ты получал инструкции доставить айпод своему старику, они были в курсе.

Алехандро глупо ухмыльнулся, почти как в детстве.

– Кто? Кто – они?

– Враги старика.

Тито припомнил их прошлые разговоры.

– А он из правительства? ЦРУ?

– Когда-то был офицером контрразведки. Теперь, по словам Карлито, стал предателем, повел нечестную игру. И сошел с ума.

– Сошел с ума?

– Ну, это к делу не относится. По воле Карлито и иже с ним наша семья ввязалась в эту операцию. Ты тоже ввязался. Но теперь хотя бы знаешь правду. Ты не был в курсе насчет «жучка», – Алехандро кивнул на вешалку, – а дяди были. Вся семья наблюдала за тем, как его устанавливали и как недавно приходили менять батарейку.