Страна моего детства - [7]

В детстве никто не может постичь и принять, что нет ничего нового под солнцем, и что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и всё много-много раз было уже в веках, бывших прежде нас. И несмотря на это, каждый обнаруживает свою тайну, как будто её прежде не существовало. Потому что всё на этом свете происходит и случается для каждого в первый раз…

Так открывается детскому взору беспредельная, рокочущая, живая синева, сходящаяся у горизонта с небом в недостижимую беспредельность.

Вдалеке — белые лодки, на глубине колен — невесомые морские коньки, над головой — чайки, скользящие в растворенной многоголосице. Палящий полдень. Разгар лета.

Ещё памятны желтые листы старой, пережившей едва ли не целый век, затертой книги, которую мне читали в поезде и по скупым картинкам которой я пытался постичь, какое оно, море. И теперь, стоя у его пределов, повторял про себя заученный наизусть текст:

«Море широко и глубоко; конца морю не видно. В море солнце встает и в море садится. Дна моря никто не достал и не знает. Когда ветра нет, море сине и гладко; когда подует ветер, море всколыхается и станет неровно. Подымутся по морю волны; одна волна догоняет другую; они сходятся, сталкиваются, и с них брызжет белая пена. Тогда корабли волнами кидает как щепки. Кто на море не бывал, тот Богу не маливался».

Раскидываю руки и, погрузившись в воду, смотрю, как моя тень скользит над водорослями по песку, переливающемуся в солнечных разводах. Завороженно наблюдаю, как в подводном саду снуют золотые рыбки, а по дну, задрав клешни, медленно ползут каменные крабы. Весь мир на ладони.

Рядом со мной парит прозрачный слюдянистый купол, который оказывается морской медузой, и через мгновение чувствую, как мою руку обдаёт нестерпимо жгучая волна… Мир теряет устойчивость, море и небо попеременно меняются местами: захлебываюсь не то слезами, не то морскою водой. Соленые слезы, соленое море — поди разбери…

Слёзы проходят быстрее, чем поезд уносит прочь: от моря с золотыми рыбками, от чаек в лазоревой выси, от детства, скроенного из ожиданий и чудес…

Не успеваешь оглянуться, как от прежнего мира не остаётся ничего… Даже солнце над головой светит уже не по-прежнему. Моё детство растаяло как дым над водой, растворилась медузою в пене дней. Осталась мозаика памяти, что обжигает, неожиданно возникая из давно минувших дней…

Песочница вселенной

Гротескная, словно скроенная из бутафорного картона, повседневность курортных городков была для детей наглядным доказательством существования сказки. Невероятная атмосфера причудливого причерноморского быта убеждала детский ум в том, что существует жизнь, наполненная аттракционами и сладкой ватой, кинотеатрами под открытым небом и улицами, на которых запросто растут ничейные абрикосы.

Побывав на море, мы знали: есть мир, наполненный бесконечными тёплыми днями и вечерами, и только там возможна нескончаемая забава то закапываться в горячий песок по самую шею, то окунаться с головой в неописуемо теплое море. Уезжая, каждый помнил, что за его спиной осталась вселенная, необъятная и открытая как песочница: не ленись, сделай шаг, бери, строй свои песчаные замки, благо достаточно песка под твоими ногами…

Мы возвращались с быстротечного отдыха на море в родные дворы совершенно другими, чем были прежде: сердца окрыляло чувство бескрайних возможностей, в головах роились тысячи планов. Окрылённым чудилось все по плечу; наивным казалось, что стоит только захотеть, и твой собственный двор превратится в подобие бутафорного рая… Нам так хотелось изменить мир к лучшему немедленно и своими руками!

Мы разглядывали свои неказистые сараи и видавшие виды детские площадки, пытаясь найти похожие черты с грезившимися нам парками аттракционов, представляли, где можно разместить кафе-мороженое и как соорудить бассейн под открытым небом.

Если удавалось заразить сверстников заманчивой идеей создать собственный цветущий оазис, то во дворе закипала работа. Неизвестно откуда появлялись обломки досок и фрагменты кафельной плитки, старые плафоны и вполне приличные куски цветастой клеёнки. Иногда к всеобщей стройке даже подключалась малышня из соседних домов. Вот тогда на самом деле каждый думал, что сказка вот-вот станет былью…

Жизнь обретала совершенно иные краски, наполнялась ранее неизвестными смыслами. Было неважно, кто возвратился с моря, кто привез с собой диковинные раковины и сувениры, кто кого угощал пляжными сладостями, которые никогда не появлялись в наших магазинах. Некогда разрозненные, игравшие по своим углам, мальчишки и девчонки сбивались в единый отряд, в котором появлялись свой вожак, свой прораб, свой рассказчик истории о новом дворе…

Мечта стремительно становилась осязаемой. Из фанеры и досок на ближайшем дереве возводился «штаб», в котором планировалось грядущее переустройство мира. Вечером здесь обговаривали события следующего дня, и каждое утро начиналось с того, что мы выпрашивали у родителей инструменты и гвозди. Тот, кто смог раздобыть наиболее ценные и нужные вещи, становился бесспорным героем. Просили искренне. Не отказывали никому.