Страна Качества 2.0 - [33]

– И тогда ты с ним заговорила?

– Ты сошел с ума? Я была маленькой девочкой. Мне было тогда непросто разговаривать с жуткими старыми мужчинами. Нет. У меня была неприятная встреча с электрическим сторожевым таймером. Ты слышал когда-нибудь о жучке бешенства?

Петер покачал головой.

– Первое поколение сторожевых таймеров было выпущено на рынок не будучи протестированным надлежащим образом. Если в показателях «агрессивность» и «размер площади» выбрать слишком высокие значения, то некоторые теряют рассудок и атакуют без разбора каждого, кто им попадется. Один из таких монстров прижал меня к стенке в одном тупике. Эти животные выглядели тогда не так, как сегодня. У них не было шерсти и никаких прибамбасов. Это был лишь механический скелет собаки с зубами-пилами и светящимися глазами. Я подумала, что мне конец. Но тут неожиданно появился Старик и начал колотить монстра металлической трубой.

– Что он начал делать?

Кики улыбается:

– Да. Тебе лучше не связываться с ним.

– Я приму это к сведению.

– После этого он вместе с M.A.M.A. стал обо мне заботиться. Я не знаю, что бы из меня вышло, если бы он этого не делал.

– Возможно, он совершенно нормальный человек, порядочный и с хорошими манерами, законопослушный, вежливый и не такой неуравновешенный.

Кики смеется:

– Невероятно.

– Он не искал твоих родителей? – спрашивает Петер.

– Искал, конечно. Но мы не обнаружили ни одного следа.

– А что с твоей няней? Ты никогда не пробовала ее починить, чтобы она могла рассказать тебе, что случилось?

– Я всегда считала, что мне не стоит этого делать, – признается Кики. – Я люблю маму такой, какая она есть.

Петер проницательно смотрит на нее.

– Странно! – говорит он потом. – Ты слишком любопытна! Ты наверняка пыталась ее взломать.

Кики вздыхает.

– Ее воспоминания защищены паролем… – говорит она.

– Это никогда тебя не останавливало.

– Кто-то, возможно, мой отец, а может быть, моя мать или даже Санта-Клаус возился с M.A.M.A., так как она не совсем обычная серийная модель. А Санта-Клаус знал, что он делал. Если бы я попыталась получить доступ без пароля, все данные немедленно пропали бы.

– А ты не можешь попытаться угадать пароль?

– Я уже это делала. Проблема только в том, что когда я ввожу неверный пароль, следующую попытку я могу предпринять только через определенный интервал времени. И что еще хуже, этот интервал удваивается после каждого неверного ввода. В самом начале я ждала всего лишь одну секунду, но потом…

Кики вздыхает. Она активирует свой смарм и делает пару жестов.

– С момента моей последней попытки прошло четыре года, восемьдесят дней, два часа, четыре минуты и две секунды. Это значит, что я должна ждать еще тринадцать дней, восемь часов, тридцать восемь минут и шесть секунд, прежде чем я смогу сделать очередную попытку.

– О, вау! – восклицает Петер. – Четыре года. Это означает, что ты действительно часто совершала попытки.

– Вообще-то, нет, – отвечает Кики. – Двадцать восемь раз, если быть точной.

– А если ты сейчас опять ошибешься…

– Тогда я должна буду ждать больше восьми лет.

– Черт!

– Это также означает, что до конца моей жизни у меня есть еще только четыре попытки. И при последней из них мне будет уже за восемьдесят. Но на сей раз у меня есть зацепка.

– Вот как?

– Недавно я заметила кое-что странное, – говорит Кики. – Не только то, что все мои поисковые запросы ничего не дали, но и то, что я не могла потом свои запросы найти.

– И что это означает?

– Это означает, что запросы, очевидно, удалялись.

Петер проглотил последнюю порцию равиоли.

– Правда?

– Ты слышал когда-нибудь о «праве на забвение»? – спрашивает Кики.

Петер качает головой:

– Что это такое?

– Я считаю, что здесь есть какая-то связь.

M.A.M.A. опять входит в комнату, собирает тарелки и подает что-то похожее на шоколадный батончик. Петер радуется, как ребенок, и сразу откусывает кусочек батончика.

– Ну как, вкусно? – спрашивает Кики.

– Да, вполне, – отвечает Петер. – А что это такое?

– Это шоколадный батончик на основе белка насекомых, – объясняет Кики, смеясь.

Увидев озадаченное лицо Петера, она начинает смеяться еще громче, что из-за полученных ушибов вызывает у нее болезненные ощущения.

Петер выплевывает на тарелку наполовину съеденный кусок батончика.

– Да ты что, – восклицает Кики, – он же ведь не ядовитый.

– В этом батончике части насекомых?

– Да. Батончик называется «шокотаракан». Разве ты никогда об этом не слышал?

– Мои фильтры до сего времени уберегали меня от этого.

– Не будь ребенком, – говорит Кики и откусывает от своего батончика. – В детстве я ела их постоянно.

Петер берет надкусанный батончик и критически изучает его. Он не видит никаких следов от насекомых. Ни щупалец, ни крылышек, ни ножек.

– Ты ведь меня разыгрываешь, – говорит он.

– Абсолютно нет, – возражает Кики. – Я знаю, что вы здесь, наверху, в мире состоятельных людей, находите это омерзительным, но без ферм по разведению насекомых у нас здесь, внизу, возникла бы огромная проблема голода.

– Меня еще никто не причислял к состоятельным людям…

– Кто из нас двоих является приятелем Генрика Инженера?

– Я ему не приятель…

– А если ты думаешь, что у тебя было трудное детство…