Страна Биробиджан - [3]

Когда-то, в моей прошлой работе, готовя идеологический раздел доклада для секретаря обкома, я поставил на первое место в достижениях нашей области человека, подчеркнув, что главной ценностью в области являются наши люди. Эту фразу вычеркнули, разъяснив мне, что главной ценностью в нашем общественном устройстве является руководящая и направляющая роль коммунистической партии, которая…, и т. д., и т. п. Нашим родителям, нашему поколению прививали, а то и вбивали в сознание вот такие специфические ценности жизни.

Всё это началось в первые послереволюционные годы, когда должен был развиться, по идее Льва Троцкого, перманентный процесс мировой революции. Жертвы на пути к светлому коммунистическому будущему были уже заложены в эту программу. В стихотворении советского поэта М.А. Светлова «Гренада» есть такие слова: «Отряд не заметил потери бойца», да и неудивительно — впереди мировая революция:

Я хату покинул,

Пошёл воевать,

Чтоб землю в Гренаде

Крестьянам отдать.

Прощайте, родные,

Прощайте, семья,

Гренада, Гренада,

Гренада моя!

Жизнь — ничто, главная цель — революция! Она расколола страну на красных и белых. Но вслед за ней началась гражданская война, где не было линии фронта, была одна большая трагедия, разделившая семьи, родных и близких, а значит, судьбы и жизни миллионов людей, беззаветно преданных Родине. Волна эмиграции в те годы подхватила лучшие слои общества, которые навсегда покинули Россию, продолжая любить свою Родину и передавая эти воспоминания своим детям и внукам.

Захватив власть, партия расправлялась со всеми, кто не разделял её мировоззрения или попытался противостоять большевистской диктатуре. Личная месть Сталина настигла и Троцкого, который стоял во главе Октябрьской революции 1917 года, а также всех его сторонников. Репрессивная машина НКВД в 1937–1938 годах уничтожила всех соратников Л. Троцкого и даже тех, кто только начинал задумываться и сомневаться в личности «вождя мирового пролетариата».

Общественное сознание меняется медленно. Мы пытаемся оценить прошлое и часто приходим к констатации, что наше общество до сих пор продолжает мыслить категориями, заложенными более восьмидесяти лет назад. Почему мы идём таким сложным извилистым путем, а когда оглянемся, то оказывается, что стоим почти на том же месте? Неужели история нас ничему не научила? Сколько ещё надо пережить, чтобы всем стало понятно: на наше прошлое надо взглянуть другими глазами и в результате осмыслить и понять суть происходящего уже в наше время? Может, наши дети и внуки поймут и не повторят ошибки своих предков и родителей.

Не думаю, что кто-то хочет жить прошлым, за «железным занавесом» — стеной, отгораживавшей нашу страну многие годы от всего мира. Но эта стена ещё существует — словно мираж, призрак в пустыне. Созданная в сталинскую эпоху, она будет прочной до тех пор, пока мы не узнаем прошлого. Наши предки не успели рассказать и написать родным и потомкам о том, что с ними произошло, как закончилась их жизнь. И всё-таки мёртвые могут заговорить и стать свидетелями на суде истории. Недавно нам стали известны слова Иосифа Либерберга, учёного, первого руководителя Еврейской автономной области, о свободе и демократии как основе будущего страны, записанные следователями во время допросов его коллег в киевской тюрьме незадолго до расстрела, о чём здесь ещё будет сказано. Это послание из обагрённого, в том числе его кровью, 1937 года дошло до нас, как эхо минувших времён.

Произвол власти в те годы заставил людей замолчать на всю оставшуюся жизнь. Страх довлел над послевоенным поколением. Он продолжал давить на нас из прошлого даже тогда, когда уже казалось, что всё давно должно было забыться, уйти в небытие.

Стена страха и отчуждения, возведённая диктатурой советской власти, всегда находила повод заявить о себе и в 1937-38 годах, и в 1949-53 годы. Наша Еврейская автономная область не смогла пережить трагедию тех лет. С той стороны стены остались провалившиеся могилы да безымянные столбики бывших жителей автономии. Только в воспоминаниях пожилых биробиджанцев осталось название — «Старое кладбище». Это заброшенное кладбище, где покоятся первые переселенцы и на котором ещё угадываются могильные холмики и стоит несколько десятков старых памятников с могендовидом или красными звездами, ничего, кроме горечи и печали, не вызывает. У нас к живым не лучшее отношение, и у кого спросить за мёртвых?

Область, которая могла бы ещё в тридцатые годы стать Еврейской республикой, навсегда распрощалась с этой мечтой через неполные десять лет после начала переселения. Мы и сегодня не знаем, сколько сил, энергии, человеческих жизней было вложено в эту мечту, сколько блестящих умов и талантов учёных, писателей, поэтов, артистов, художников, инженеров, специалистов, простых рабочих, не говоря уже о руководителях государства, общественных деятелях, принимало участие в её создании и строительстве.

Идея образования Еврейской республики на Дальнем Востоке получила в конце двадцатых годов широкий международный резонанс и поддержку многих зарубежных стран. Десятки зарубежных отделений ОЗЕТа (общество землеустройства еврейских трудящихся), а также ряд специально созданных для этой цели общественных организаций и свыше полутора тысяч евреев-переселенцев, приехавших из четырнадцати стран мира, рассчитывали создать на новой земле свою Еврейскую обетованную страну.