Страна Беловодье - [19]

– Я не умею!

– Так скажи от сердца, – возмутился Данила, – как можешь, если запомнить не способен. Только искренне.

– А еще чего?

– Слушай, я что тебе, в сваты нанимался? Оденься по-праздничному – и вперед. А я за тебя выскажусь. Только имей в виду: обидишь мать – я беседовать не стану, голову сразу проломлю.

– Ну-ну, – возвращаясь в нормальное состояние уверенного и взрослого мужика, хмыкнул Тит, – мал еще угрожать и слаб. Я тебя сверну в колобок без особого труда. И не нужно такие вещи произносить, никогда я не сделаю ничего во вред Ефросинье.

В дверь, запыхавшись от бега, влетел Богдан. Из-за спины у него выглянули оба холопа.

– Уходи, брат, – выпалил торопливо. – К нам Олекса приходил с пищалью, тебя ищет. Убью, грит, паскудника. Тебя то бишь. Теперь сюды идет. Я напрямки через дворы, но сей час будет. Злой, собака.

– Доигрался, щеня, – сказал без особого удивления Тит. – Нашел кому рога приставлять. Он же дурной, по пьяни что угодно сделает.

– А что, все знают? – глупо удивился Данила.

– Да тут соседи знают, когда до ветру ходишь, а ты, как муженек уходит, сразу через забор скок.

– Отец Федор уже присматривает, на ком тебя оженить, – радостно поддержал Богдан. – Грит, Полина самая подходящая, баловать тебе не даст.

Даниле всерьез поплохело. Вдова третий год была не сильно старше него и не такая уж страшная. Статная баба и без детей – не успели соорудить с супругом, очень быстро утонул. На этой почве зачастила в церковь и числилась у священника замечательной прихожанкой. Притом жуткая склочница и выжига. Не хуже Вышатича умела с батраков жилы тянуть. И уж точно примется командовать, указывая, как поступать и с кем общаться. А на любые возражения помчится с жалобой к попу, обвиняя в грехах и неподобающих мыслях. Меньше всего ему мечталось о такой жене.

– А ты откуда знаешь?

– То правда, – ответил Богдан уверенно. – Под окном случаем стоял и услыхал.

То есть, скорее всего, подслушивал после уроков. Любопытен брат был не хуже старухи, вечно перемывающей соседям косточки от нечего делать.

– Стойте здесь, – приказал Тит. – Сам разберусь. Не высовывайся, – и пошел к распахнутым настежь воротам со двора.

– Данил, – пихая его в бок, сказал Богдан, – а какая она, Мария?

– Ты что, ее не видел никогда? Не задавай дурацких вопросов.

– Не-а, в постели как?

– Мал еще, – угостив подзатыльником, ответил старший брат, напряженно глядя наружу. Он не особо боялся, но Тит прав. Сейчас показаться на глаза – напрашиваться на неприятности. Если и не попадет из пищали, так кинется драться, и придется ответно бить всерьез. Сбежится вся округа на зрелище и точно жениться заставят на первой попавшейся дурочке. Кто во всем виноват? Данила!

У ворот топтался Олекса, что-то с жаром доказывая, и в руках у него натурально пищаль. Старая, дедовская. Не так давно сам чинил замок, но пальнуть вполне способна. Драки Данила не опасался, больше беспокоило, что на женщине потом отыграется. Ответить вполне мог, хоть тот и здоровее. Не в первый раз выясняли молодые парни, кто крепче, и к таким вещами все привычные. Старики говорили, для характера полезно. Дали в морду – утрись и снова в бой. Потому даже и получить, причем вполне за дело в данном случае, не особо обидно. Тем более что с налитых глаз недолго и уронить ревнивца всерьез.

Данила не понял, что сделал Тит, но Олекса сложился пополам и сел на землю.

– Селивестр, Илия! – позвал хозяин.

Через пару минут холопы поволокли куда-то в сторону сарая опутанного по рукам и ногам веревкой ругающегося и одновременно рыдающего гостя. Зрелище не из самых приятных.

– Пусть охолонет, – сказал вернувшийся Тит, прислоняя пищаль к стене. – Заряженная, – подтвердил, заметив Данилин взгляд. – Плохо то, что он не только дурной, еще и подлый. Другой бы вложил Машке кулаком немного мозгов, ну-ну, не дергайся. На правду не обижаются. Нашла тоже с кем гулять.

– А чем я плох? – с вызовом спросил Данила.

– Да всем прекрасен, вона и за большака разумно рассуждаешь. О семье заботишься, а не о новой шелковой рубахе девок соблазнять.

– Это ты о чем, дядька Тит? – заинтересовался внимательно прислушивающийся Богдан.

– Мал еще, – одновременно сказали оба шарахнувшемуся от подзатыльников мальчишке.

– Я не осуждаю юных, даже девок, но клятвопреступников не люблю. Молод еще оказался и соображал не тем местом, – невозмутимо закончил кузнец. – Поманили и пошел. Думалка есть – пользуйся и на этот счет.

– У Олексы точно в башке ничего нет, – радостно сообщил Богдан. – Ну кто же на весь поселок о таких вещах кричит? Себя же в дерьмо первого и макнул. Начистил бы тебе морду втихую – так всем удобнее было бы.

– Так, – сказал грозно Иван Вышатич, появляясь во дворе, – это что же такое творится?

– Его-то кто позвал? – простонал Данила.

– Кто-то не поленился, – буркнул Тит. – Рот закрой и со всем соглашайся. Не то действительно завтра оженят, и не на Полине, а на дурочке первой попавшейся.

Прозвучало созвучно прежним мыслям, будто подслушал.

– Где этот?

– В сарай убрали.

– И правильно. Просохнет – выпусти. А вот с тобой что делать? – потребовал тысяцкий у Данилы.

Тот, помня мудрый совет, промолчал.