Страхослов - [12]

Шрифт
Интервал

Кэйт оцепенела. Она ничего не ответила.

– Бартоломео, Изабелла, оба… или никто?

Кэйт кивнула, почти невольно.

– Гуманистка, дамы и господа. Редкий гость в этом квартале. Итак, мадам… нет, мадмуазель… вы слишком мягкосердечны, чтобы навлекать пытки на этих невинных, так? Быть может, вы предложите себя в качестве замены? Ваша нежная плоть вместо их тел? У нас найдутся клетки для птичек любого размера. Морфо превратит вас в прелестную канареечку, и вы запоете, ощутив прикосновение его раскаленного железа и острых лезвий. Неужели такая перспектива не манит вас?

Кэйт вспыхнула. Ее лицо словно горело. Пожилой господин рядом тяжело задышал. Он искоса поглядывал на нее, словно она была праздничным пирожком с пылу с жару. Его длинные, тонкие пальцы судорожно сжались. Кэйт захотелось поменяться с кем-то местами, только чтобы не сидеть рядом с ним. Она повернулась к семье дородных бюргеров с другой стороны – все они восхищались Морфо, до последнего, самого толстенького, ребенка – и с изумлением увидела, что и они в восторге от происходящего.

– Итак, мадемуазель, не присоединитесь ли к нашему веселью?

Кэйт отпрянула, качая головой. Морфо нарочито нахмурился, выпятив нижнюю губу, точно обиженный ребенок.

– Я так и думал! – рявкнул Гиньоль. – Всякому гуманизму есть предел, даже когда речь идет о лучших из нас.

Он встал между подвешенными любовниками и поднял руки, словно изображая весы.

– Нужно получить признание Изабеллы, чтобы сжечь ее как ведьму. Тогда церковь наложит лапу на ее богатства, – напомнил он. – Думаю, самый простой способ получить признание… это выжечь глаза ее возлюбленному раскаленным железом!

Морфо ткнул кочергой в клетку дона Бартоломео… дважды.

В нос Кэйт ударила вонь паленой плоти. Молодой человек завопил, его крик подхватила Изабелла, за ней закричали и несколько зрителей.

На лице юноши – пустые окровавленные глазницы, из них валит дым…

Или так кажется. Тут должен быть какой-то фокус.

Всхлипнув, Изабелла обмякла в своей клетке, затем принялась рвать на себе волосы от горя, сраженная ужасом. В таком состоянии она не могла подписать признание – и в этом был изъян коварного плана ее жестокого дядюшки. Впрочем, как и говорил Гиньоль, зрителям было все равно.

Они пришли сюда только для ужасов. Морфо взял в руку маленькие щипцы, потом покачал головой и заменил их самыми большими клещами. Его сторонники зааплодировали, засвистели. Клещами он вырвал кусок плоти с предплечья дона Бартоломео и бросил окровавленный ком на жаровню. Раздалось шипение…

Действо продолжалось. Кэйт не могла отвернуться, но и смотреть ей не хотелось. Она сняла очки, и зрелище, к счастью, сменилось чередой размытых пятен… но она все еще могла слышать происходящее – и чувствовать запахи.

Когда она решилась надеть очки и зрение сфокусировалось, на сцене как раз доставали из вспоротого живота дона Бартоломео длинную гирлянду из кишок и внутренностей. Ее бросили на дно его клетки, вниз закапала кровь, а гирлянда все подрагивала, покачивалась…

«Это просто колбаски в соусе», – напомнила себе Кэйт. Театр Ужасов покупал свиную кровь и лошадиные внутренности на окрестных скотобойнях. Хорошо одетый пучеглазый буржуа в переднем ряду подхватился на ноги, возмущенно заявляя, мол, это все – сплошное надувательство. Гиньоль выдернул наглеца с его места и острыми, как нож, когтями, торчавшими из перчаток, ударил мужчине в горло прямо над воротником. Голова оторвалась и покатилась по залу. Подсадная утка в зале пожала плечами, сбрасывая окровавленный торс, и из костюма выскочил ухмыляющийся карлик. Верхняя часть тела буржуа на поверку оказалась плетеной рамой, обтянутой костюмом. Гиньоль забавлялся с оторванной головой, тыча носом в стеклянные глаза.

По крайней мере, этот номер был фокусом.

– Это наш старый приятель, Крошка Цахес![67] – объявил Гиньоль, отшвырнув голову в сторону. – Как вы себя сегодня чувствуете, месье Цахес?

Карлик, улыбнувшись еще шире, кивнул.

– Что-что? Я вас не расслышал. Вы хотите, чтобы я вспорол вам горло и высвободил ваш голос?

Карлик резко замотал головой.

Гиньоль схватил Крошку Цахеса за шею – точно так же, как хватал до этого шею поддельного буржуа.

– Какой вы у нас непослушный, – приговаривал Гиньоль. – Вас нужно прооперировать, друг мой.

Челюсть Гиньоля опустилась, в маске теперь зияла дыра. В ней что-то блеснуло. Язык? Пищик? Затем наружу выдвинулась серебристая бритва. Должно быть, актер удерживал ее ручку зубами.

Лезвие скользнуло по горлу Крошки Цахеса, оставив тонкую багровую линию.

– Я могу говорить, могу говорить! – воскликнул карлик. Голос у него был низкий и густой.

Резкое движение – и бритва вонзилась глубоко в плоть, следуя намеченной линии на шее Крошки Цахеса.

Фонтан крови ударил в зал, залив на этот раз не только передние два ряда.

Очки Кэйт забрызгало красным.

Морфо ломал Изабелле пальцы на ногах щипцами, но представление продолжалось. Была в Гиньоле анархическая жилка – он не терпел порядка, и новые игрушки всегда привлекали его внимание. Потребовалось много времени, чтобы вся «кровь» вышла из Крошки Цахеса. Он трясся, и красная жидкость проливалась на сцену, а затем каскадом текла с ее края, точно багровый водопад. Карлик бился в агонии, превратив свою смерть в шоу.


Еще от автора Клайв Баркер
Шоколад

Ветром карнавала в тихий городок на юге Франции заносит таинственную красавицу Вианн Роше, и она соблазняет благочестивых горожан своей красотой, духом свободы и невиданным прежде лакомством — шоколадом.Фильм Лассе Халльстрома «Шоколад» соблазнил зрителей блистательной игрой Жюльетт Бинош и Джонни Дэппа.Теперь вам предстоит узнать изысканный вкус шоколада, приготовленного английской писательницей Джоанн Хэррис.Роман «Шоколад». Удовольствие страсти.


Пять четвертинок апельсина

Роман «Пять четвертинок апельсина» англичанки Джоан Харрис — насыщенное и тонкое десертное вино. Используя кулинарные метафоры, причудливые характеры и сверхъестественные происшествия, Харрис создает сложную и прекрасную историю. В романе переплелись беды, тайны и напряженные семейные отношения.


Ежевичное вино

Вино способно творить чудеса и новые миры. Джей Макинтош, писатель, который не пишет, безнадежно застряв в прошлом, находит шесть бутылок домашнего вина, чудом сохранившихся со времен его детства, о котором он вспоминает с острой ностальгией, наслаждением и горечью. Чудаковатый старик-садовод, навсегда перевернувший жизнь Джея, а потом исчезнувший без следа, создал вино, которое переворачивает жизнь. Поиск себя, своего места в мире, своего потерянного таланта гонит Джея прочь из Лондона во Францию, где он находит то, что, казалось, было навеки утрачено.Бесподобный роман Джоанн Харрис «Ежевичное вино» — о чувствах и чувственности, о винах и вине, о правде, дружбе и волшебстве, о любительской алхимии.


Леденцовые туфельки

На одной из тихих улиц Монмартрского холма нашли прибежище Янна и ее дочери Розетт и Анни. Они мирно и даже счастливо живут в квартирке над своей маленькой шоколадной лавкой. Ветер, который в былые времена постоянно заставлял их переезжать с места на место, затих — по крайней мере, на время. Ничто не отличает их от остальных обитателей Монмартра, и возле их двери больше не висят красные саше с травами, отводящими зло. Но внезапно в их жизнь вторгается Зози де л'Альба, женщина в ярко-красных, блестящих, как леденцы, туфлях, и все начинает стремительно меняться… «Леденцовые туфельки» Джоанн Харрис — это новая встреча с героями знаменитого романа «Шоколад», получившего воплощение в одноименном голливудском фильме режиссера Лассе Халлстрёма (с Жюльетт Бинош, Джонни Деппом и Джуди Денч в главных ролях), номинированном на «Оскар» в пяти категориях.Перевод с английского И.


Другой класс

Школа, где учитель латыни Рой Стрейтли работает вот уже 30 лет, переживает не лучшие времена. Чтобы исправить ситуацию, призывают кризисную команду. Стрейтли понимает, что без потрясений здесь не обойдется: за долгие годы в его шкафу скопилось множество скелетов, и один из них – самый страшный. Много лет назад серия издевательств над школьниками закончилась загадочным и мрачным убийством. Об этой истории не может не знать один из кризис-менеджеров – бывший ученик школы. Теперь у Стрейтли есть только один выход: распутать тайну прошлого, потому что у таких преступлений не существует срока давности.


Земляничный вор

Кошка пересекла твою тропинку в снегу и замяукала. «Дул Хуракан» – эти слова постоянно звучат в голове Вианн Роше, которую одолевают страхи и опасения. В сонный городок Ланскне пришел ветер перемен, который, кажется, вот-вот унесет с собой частичку ее сердца. Все началось со смерти нелюдимого старика Нарсиса, что держал на площади цветочный магазин. Он внезапно оставил Розетт, младшей дочери Вианн, земляничный лес на границе своих угодий. Розетт – необычная девочка, особенная, говорит на птичьем языке, рисует и тоже слышит зов ветра.


Рекомендуем почитать
Неадекват

Свихнувшийся уголовник по кличке Мако сбегает из тюрьмы, угоняет «Ягуар» и отправляется в гости к старой знакомой – проститутке Аделии. С собой он берет только самое необходимое: отрубленную человеческую голову, коллекцию зубов и хирургические щипцы. Встреча старых друзей, судя по всему, не будет скучной…


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Прах

Берег Охотского моря. Мрак, холод и сырость. Но какие это мелочи в сравнении с тем, что он – свободен! Особо опасный маньяк сумел сбежать во время перевозки на экспертизу. Он схоронился в жутком мертвом поселке на продуваемом всеми ветрами мысе. Какая-то убогая старуха, обитающая в трущобах вместе с сыном-инвалидом, спрятала его в погребе. Пусть теперь ищут! Черта с два найдут! Взамен старая карга попросила его отнести на старый маяк ржавую и помятую клетку для птиц. Странная просьба. И все здесь очень странное.


Альфа-самка

Сережа был первым – погиб в автокатастрофе: груженый «КамАЗ» разорвал парня в клочья. Затем не стало Кирилла – он скончался на каталке в коридоре хирургического корпуса от приступа банального аппендицита. Следующим умер Дима. Безалаберный добродушный олух умирал долго, страшно: его пригвоздило металлической балкой к стене, и больше часа Димасик, как ласково называли его друзья, держал в руках собственные внутренности и все никак не мог поверить, что это конец… Список можно продолжать долго – Анечка пользовалась бешеной популярностью в городе.