Страх на побережье - [27]

Гейдж задумался:

— Это нетрудно.

Он нажал кнопку внутренней связи. Когда брюнетка появилась в кабинете, он сунул ей в руку ключи от машины.

— Поезжайте к моей матери, мисс Круз, и попросите у нее «Экспресс» за двадцатое июля. — Он посмотрел на Рено и усмехнулся. — Обещайте, что будете обращаться с газетой аккуратно.

Когда девушка ушла, он объяснил:

— Моя мать не выбрасывает ничего, начиная со своего свадебного букета. Она хранит газеты по полгода, а потом продает их старьевщику.

— Обещаю, — кивнул Рено и продолжил:

— А вы сами знали Консула?

— Наверное, как и все в округе. У моего деда когда-то был участок у протоки, и я иногда встречал его, когда он жил дома. Они с матерью проводили много времени в Италии.

— Вам не приходит в голову, с какой целью он мог явиться сюда совсем налегке, однако с лодкой? Да после столь долгого отсутствия?

Гейдж покачал головой:

— Не имею ни малейшего представления.

Одно лишь могу сказать: что бы ни сделал Роберт Консул, меня ничто не удивит.

— Не стоит зарекаться. Может быть, сейчас вы как раз и удивитесь. — Рено вытащил из кармана копию письма от приятеля Мака из ФБР и бросил его через стол.

Гейдж прочитал и, покачав головой, вернул Рено.

— Это Роберт. Скучал во время процесса.

— Вас не удивляет, что его поймали на краже? Он когда-нибудь попадал в подобные истории раньше?

— Насколько я знаю, нет. Но, скажем так, это не входит в противоречие с тем, что он называл «моралью среднего класса». Возможно, раньше у него просто не было нужды воровать.

Рено раздраженно махнул рукой:

— Не вижу в его действиях никакого смысла.

Гейдж смял сигарету и откинулся на спинку кресла.

— И чем больше людей вы опросите, тем меньше, уверен, будете понимать: в его поведении слишком много противоречащих друг другу фактов.

— Например? — настаивал Рено.

— Ну, хотя бы для начала. По всем признакам Роберту Консулу было суждено стать маменькиным сыночком. Но он им не стал. Он стал самым хладнокровным дьяволом, каких я только знал на своем веку. Мамочка-то думала, что с ее любимым крошкой все в полном порядке, однако она его и наполовину не знала. У него был блестящий ум, энергия и дерзость — качества, которыми писатели обычно наделяют героев своих романов, рожденных в нищете и к тридцати пяти годам достигающих всего и покоряющих мир.

Единственное отличие состояло в том, что Роберт с рождения был богат и откровенно презирал крестьянские добродетели, такие, как трудолюбие. Но в том, что его интересовало, он был просто гениален. Он увлекался поэзией, архитектурой, женщинами, конструированием моторных лодок, устройством взрывов…

— Взрывов? — переспросил озадаченный Рено.

— Это лишь одно из проявлений его блестящего ума. Я просто хочу показать вам, что это вообще за человек, чьи намерения вы пытаетесь разгадать. Когда воспитанием этого принца занимались еще только частные учителя, он уже проявлял себя в некоторых видах деятельности, о которых его мамочка и не подозревала ни сном ни духом. В свободное время он вместе с другим здешним гением по имени Макс Истер путешествовал по округе и учился обращаться с динамитными патронами и пороховыми зарядами, которые используются на полях для выкорчевки пней. Этот Истер — смутьян и задира, когда-то имел дело с порохом и мог мастерским взрывом убрать пень хоть из-под самых стен дома. Роберт, насколько мне известно, научился делать то же самое, но, если верить Максу, ему постоянно приходилось следить за парнем, чтобы тот не обрезал запальный шнур слишком коротко — просто так, от скуки. Было ли это подсознательное желание смерти или всего лишь глупые детские игры с динамитом, судите сами.

— Это вполне согласуется с тем, что писал о нем приятель Мака из ФБР. Да, в самом деле странный малый.

— Есть немного. Но, если он и впрямь свернул на дурную дорожку — да поможет нам всем Бог.

— Вы говорите, это была богатая семья? А теперь все состояние исчезло. Что с ним произошло?

— Ничего. Просто все растратили. У них были непомерные запросы, а с тех пор, как умер дед, серьезно делами никто не занимался. Поэтому постепенно было распродано все. Мать Роберта умерла вскоре после призыва сына в армию.

Рено глубоко задумался:

— Хорошо. Значит, вот что мы имеем. Он отбыл свой срок в военной тюрьме и затем вновь отправился в Италию. В Штаты вернулся морем, причем корабль направлялся именно в Уэйнспорт. Значит, что бы там ни говорили, а он все же побывал здесь до того, как позже приехал сюда на машине. Потом он прочитал в газете нечто такое, что заставило его снова отправиться в эти места и на этот раз захватить лодку. И он, и лодка исчезли, а когда Мак слишком приблизился к разгадке, его убили. На кого же, интересно, он вышел?

— Это уже в вашей компетенции, — сказал Гейдж. — Вы и решайте. Что касается меня, я и пытаться не буду.

Минут через пятнадцать мисс Круз привезла газету. Рено и Гейдж разделили ее пополам и в течение часа тщательно изучали полосы, пытаясь обнаружить хоть какой-то ключ к этому делу. Затем они обменялись просмотренными частями и продолжали чтение.

Пытаясь вообразить себя на месте Консула и учитывая все, что они уже успели узнать, Рено первым делом прочел все местные новости, колонку за колонкой, но ничто не привлекло его внимания. Что же здесь было такого, что заставило человека примчаться сюда из Калифорнии? Он внимательно просмотрел все некрологи, объявления о работе, новости, касающиеся судоходства, и даже редакционные статьи. Около полудюжины объявлений шли под рубрикой «Личное», но и они ничем не привлекали внимание. Не было ничего особенного и в заметках, посвященных проблемам судоходства: из порта вышли два нагруженных танкера, правительство заключило дополнительный контракт на работы по расчистке и углублению канала, встал на разгрузку норвежский корабль с грузом кофе… Рено пришло в голову, что он не знает названия судна, на котором Конвей — или Консул — вернулся из Италии. Можно, конечно, позвонить миссис Конвей и спросить, но что это даст? В конце концов он сложил газету, осознав безнадежность своей затеи. Разве можно вот таким образом найти ключ, если даже не знаешь, что именно ты ищешь?