Страх любви - [50]

Герцог рассмеялся:

— Можно и сегодня, но, думаю, это будет довольно сложно. Я не хочу торопить тебя. Если ты согласна, мы поженимся, как только приедем в Англию.

Фелиция потерлась щекой о его колено и взмахнула рукой.

— Мне все еще кажется, что я сплю и вижу какой-то удивительный сон, — протянула она задумчиво.

— Мне снится то же самое, — подхватил герцог. — Я не хочу устраивать грандиозной свадьбы в Лондоне. Мне видится тихая церемония венчания в маленькой церкви около замка. Эта церковь — часть семейной истории.

— Я хочу того же, — ответила Фелиция.

— Нам обоим нравятся одни и те же вещи, потому что мы одинаково думаем. А в будущем я сделаю все для того, чтобы мы чувствовали и испытывали одно и то же.

— Мне казалось, что мы уже испытываем одни и те же чувства.

Дарлингтон ласково улыбнулся.

— Мне еще многому надо научить тебя, — повторил он.

— Как прекрасно! Я хочу познать любовь с тобой, — ответила Фелиция. — Я уже чувствую, что все мое тело переполнено любовью. С каждым вздохом, с каждым ударом сердца я люблю тебя все больше.

Герцог отставил бокал в сторону, нагнулся и притянул к себе Фелицию. Теперь она полулежала у него на руках.

— Я обожаю тебя! — прошептал он. — Я начну приготовления к свадьбе, как только мы вернемся домой. Не хочу терять ни одной минуты.

— Но мы же должны дождаться моего платья, — вспомнила Фелиция.

— Когда я заказывал его сегодня днем, — сказал герцог, — я дал им ясно понять, что оно должно быть готово за сорок восемь часов. Я сказал, что, если через двое суток платье не будет доставлено с курьером прямо к нам домой, я откажусь платить за него.

— Но это же чистой воды шантаж! — укорила его Фелиция.

— Напротив, я даю им хороший стимул. Они заинтересованы работать быстрее, чтобы получить большие деньги.

Фелиция рассмеялась.

— Ты всегда добиваешься своего? — спросила она.

— Всегда! — подтвердил герцог. — Я побеждаю во всем. Единственный раз в жизни я очень боялся поражения и проигрыша.

— Когда же? — удивилась Фелиция.

— Когда думал, что не смогу добиться твоей любви.

— Как я могла быть такой глупой и не догадаться, что любила тебя все эти долгие пять лет… Когда в монастыре днем и ночью думала только о тебе.

— Как бы я хотел сказать то же самое тебе! — сознался герцог. — Но я, к сожалению, забыл маленькую девочку с заплаканными глазками и красным носиком, которую я спас от злого дракона.

— Именно тогда я и полюбила святого Георгия, — прошептала Фелиция.

Губы герцога скользили по ее нежной бархатной коже.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросила Фелиция.

— О том, как сильно я люблю тебя. Еще я представил себе нашу свадьбу.

— Я хочу быть только с тобой.

— Нам придется пригласить всех слуг из замка. Они не видели тебя, но знают о твоем существовании. Ты ведь одна из Дарлов.

— Конечно, мы позовем всех, — подхватила Фелиция. — Они очень расстроятся, если их не пригласить.

— Я рад, что тебе не безразлично, — похвалил герцог. — Еще я думаю, что мистеру Рэмсджилу захочется быть твоим посаженым отцом. Ведь это он определил тебя в монастырскую школу, и он первым сообщил мне о письме настоятельницы и обратил мое внимание на появление Дениса Арлена. Мистер Рэмсджил лучше всех подходит на эту роль.

— Да, конечно, — согласилась Фелиция. — Пусть он и будет моим посаженым отцом. А кого ты выберешь на роль шафера?

— Одного моего очень хорошего друга Хьюберта Бругхема. Кстати, теперь я должен ему приличную сумму денег.

Герцог заметил вопрос в ее глазах и поспешил объяснить:

— Я проиграл спор. Хьюберт утверждал, что я полюблю и женюсь, а я же был уверен, что этому никогда не бывать.

— А он будет рад за тебя?

— Он будет просто счастлив. Хьюберт мой самый близкий друг. Я с большой теплотой отношусь к нему. Надеюсь, что и ты полюбишь и оценишь его.

— Он, должно быть, замечательный человек, если ты так хорошо отзываешься о нем, — заметила Фелиция. — Он очень много значит для тебя.

— Ты права, — согласился герцог. — Но вернемся к нашей свадьбе. Чуть позже мы устроим праздник для домашних и друзей. Но сперва я хочу остаться наедине с моей милой женой.

Эти слова вогнали Фелицию в краску, но она не спрятала лица и продолжала смотреть на герцога с обожанием.

— Я представляю, — тихо сказала она, — как мне будет хорошо.

— Нам обоим будет хорошо, — заверил ее герцог. — Я знаю, наша супружеская жизнь начнется иначе, чем у других людей, поскольку ты любишь меня, а я тебя. Такое счастье выпадает избранным…

Дарлингтон говорил очень серьезно. Он притянул Фелицию к себе:

— Однажды, моя дорогая, у нас, я надеюсь, появятся дети. Мы должны научить их, что в жизни нет ничего важнее любви. Никакое положение в обществе, ни деньги, ни даже великие достижения не стоят настоящей любви.

— Мы будем очень сильно любить их, а они… нас, — прошептала Фелиция восторженно. — Я хочу, чтоб у меня родился сын, такой же красивый и славный, как ты.

Герцог нежно поцеловал Фелицию и сказал:

— Если б ты знала, как я этого хочу. Но вот если ты будешь любить наших детей больше меня, я стану ревновать.

— Ты же знаешь, что тебя я всегда буду любить больше всех, — заверила Фелиция. — Мы никогда не будем жестоки с нашими детьми и не будем обращаться с ними плохо, как мой отец обращался со мной.