Страх любви - [25]

— Только пусть подарок не будет слишком дорогим, — попросила девушка. — Я помню, какой чудный браслет вы подарили маме на Рождество. Прелестный золотой браслет с маленькой подковкой — на удачу.

Герцог вспомнил тот рождественский прием в замке. На вечере он сделал всем гостям небольшие подарки, которые не представляли особой ценности. Дамы получили браслеты и брошки, мужчины — портсигары.

Дарлингтон хотел было сказать, что Фелицию ждет что-нибудь в этом же роде, такой же маленький милый подарок, но девушка опередила его:

— И все же я подарю вам подарок, только это будет сюрприз. Вы еще не сказали, сколько у меня денег. Мне надо рассчитать, какую сумму я смогу потратить.

— Я еще сам точно не знаю всех подробностей, я даже не читал завещания, — ответил герцог. — Но уверяю тебя, ты можешь тратить сколько угодно денег, не опасаясь банкротства.

Фелиция вскрикнула от радости:

— Ну тогда я точно знаю, что вам подарить!

Герцог уже приготовился отказаться от подарка и сказать, что у него все есть, но в последний момент передумал и не захотел портить Фелиции настроение. Он посчитал, что ее подарок даст ему возможность делать девушке ответные подарки. А уж он совсем не собирался скупиться на безделушки и мелочи для своей племянницы и подопечной.

Как богатая наследница, Фелиция непременно должна носить драгоценные украшения, не броские, но дорогие и красивые. Ей нельзя ударить в грязь лицом, она неизменно привлечет к себе внимание бомонда. Надо позаботиться о ее безупречной репутации.

Дарлингтон мысленно перебирал наряды девушки. Для начала он решил ограничиться жемчужным колье, браслетом с бриллиантами и парой брошек. На особые случаи он оставил две алмазных звезды. Ими можно украсить волосы Фелиции.

Герцог очень серьезно отнесся к дебюту девушки, он словно готовил примадонну или театральную звезду. Фелиция не останется незамеченной, о ней обязательно заговорят, и заговорят восторженно, с восхищением.

«Фелиция произведет фурор, станет победительницей», — подумал он.

Герцог без конца убеждал себя в этом. Иначе и быть не могло. Дарлингтону незнакомы поражения, он уж позаботится об успехе Фелиции. Что и говорить, девушка попала в надежные руки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обед закончился. Герцог встал из-за стола и вдруг понял, что время пролетело незаметно. Фелиция была очень интересной собеседницей, и он не скучал ни минуты.

Отправляясь в монастырь, герцог решил исправно исполнять свои обязанности опекуна и ближайшего родственника девушки. Он смирился с этой задачей, но не ждал ничего приятного от этой поездки.

Более того, он считал, что проводить все время с молоденькой девушкой невыносимо скучно. Раньше ему не приходилось подолгу бывать в подобном обществе, а потому одна мысль о таком времяпрепровождении нагоняла на него тоску и клонила в сон. Однако герцог был человек слова и долга, поэтому не мог пренебречь своими обязанностями и поехал за Фелицией.

Но поездка преподнесла ему приятный сюрприз. Он вскоре обнаружил, что девушка не только умна, но и весьма начитанна. Они могли на равных обсуждать английскую и французскую литературу, даже вели споры о лорде Байроне.

— Я не могу поверить, что его поэмы разрешали читать в монастыре, — заметил герцог.

Фелиция хитро улыбнулась:

— В монастырской библиотеке Байрона не было.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что его книжки приносились в монастырь тайно?

— Так и было. Девочки привозили их с собой из дома после каникул. Все они восхищались лордом Байроном, считали его идеалом мужчины. Многие из его стихотворений девочки заучили наизусть.

— Ну а что ты знаешь о лорде Байроне?

— Я читала, что у него было много возлюбленных, — отвечала Фелиция. — В этом он похож на вас.

Дарлингтон нахмурился.

— Тебе не пристало говорить подобные вещи, — сказало он строго.

— Почему?

— Потому, что это звучит дерзко в устах юной девушки. Тем более неприлично говорить такое мне, своему опекуну.

— Простите меня, — сказала Фелиция поспешно. — Но мы же условились быть откровенными друг с другом и всегда говорить правду.

— Я действительно так считаю, но надо говорить правду, а не повторять глупые домыслы, — возразил Дарлингтон.

Фелиция недоверчиво смотрела на герцога, и он добавил:

— Я вижу, ты наслушалась здесь нелепых сплетен. В монастыре за вами следили не слишком добросовестно. У меня складывается впечатление, что головка твоя забита не полезными знаниями, а дурацкими слухами.

— Я же рассказывала, что все французские девочки восхищались вами. Они не могли не слышать разговоров своих родителей. Вы слишком популярная личность.

— Так называемая «известность» не принесла мне ничего хорошего. Быть популярным нелегко, — сказал герцог. — Я не могу вести нормальной личной жизни. Она тут же становится достоянием этих сплетниц.

— Просто вы очень интересный человек. У многих девочек есть среди родственниц красивые дамы, которые в свое время были дружны с вами и любили вас. Некоторые мои приятельницы только и мечтали поскорее вырасти, чтобы вы могли обратить на них внимание.

Герцог вдруг понял, что их разговор зашел слишком далеко. С другой стороны, он заставлял Фелицию думать, что мужчины не омерзительны и не страшны, а порой даже привлекательны. А такие мысли, пусть и вызванные сплетнями и рассуждениями подруг, уже кое-что значили. Фелиции, с ее патологической боязнью мужчин, неплохо было бы поверить в это.