Страх - [29]

Окно опустилось, и знакомый голос произнес:

— Вэл?

Она вскочила, отбрасывая волосы с лица.

— Гэвин? Откуда ты взялся?

— Задержался в классе искусств. Помогал мисс Уилкокс. — Он замолчал. — Ты кого-то ждешь?

— Мою маму. Я заболею, если она не приедет в ближайшее время.

— Она уже в пути?

— Нет, — ответила Вэл. — Я не могу до нее дозвониться.

— Я мог бы тебя подвезти, — осторожно предложил он.

Она почувствовала укол страха и еще чего-то, похожего на предвкушение.

— Я живу на другом конце города. Наверное, тебе совсем не по пути.

— Да, но ты можешь подождать у меня дома, если хочешь. Наверняка есть кто-то еще, кому ты можешь позвонить, чтобы тебя забрали. — Когда она заколебалась, его улыбка превратилась в усмешку. — Я не кусаюсь, Вэл. Правда. Только, если меня об этом попросят.

Даже дождь не мог охладить ее лицо.

— Ладно, — пробормотала она.

— Залезай. — Он протянул руку и открыл для нее замок — ручной. Боже, эта машина такая древняя. Она открыла дверцу и скользнула на сиденье, чувствуя, что с нее капает вода на обивку и пол. — Я все промокла…

— Ничего страшного. — Он включил обогреватель.

Внутри машины было чисто и тепло, пахло кожей, кофе и лосьоном после бритья. Вэл немного расслабилась от успокаивающей смеси ароматов и стянула с себя куртку, держа ее перед горячим потоком воздуха, бьющим из приборной панели. Ее кожа была холодной и мокрой там, где соприкасалась с влажной тканью. Она снова вздрогнула и поймала его взгляд на своей спортивной майке.

Вэл прижала рюкзак к груди.

— Еще раз спасибо.

— Не за что, — сказал он.

От тишины ей стало не по себе. Гэвин не слушал музыку, и, если не считать стука дождя и рева обогревателя, было тихо.

— Надеюсь, это не странно, — выпалила она.

— Странно? — Его взгляд метнулся к ней и вернулся к дороге.

— Ты все еще ничего обо мне не знаешь. К твоему сведению, я могу быть психопаткой.

Он улыбнулся, но продолжал смотреть прямо перед собой.

— Я рискну.

— Я могла бы быть даже серийной убийцей, — продолжала она, осмелев, желая рассмешить его.

Он рассмеялся.

Гэвин жил недалеко от холмов, практически в предгорьях, в одном из больших домов. Он нажал кнопку на своих ключах, и дверь гаража распахнулась. Когда он въехал внутрь, Вэл не могла не заметить, как там чисто. Ее отец убил бы за такую спартанскую аккуратность.

— Здесь такой порядок, — сказала она, слегка крутясь. — Твой отец прибрался?

«Ох, подожди. У него нет отца», — вспомнила она. Или, по крайней мере, он нем нигде не упоминалось. Она чуть было не извинилась, но потом вспомнила, что ей не положено этого знать.

— Я сам навожу порядок, — сказал он, — спасибо. Это удобно, парковаться внутри. Не нужно промокать.

Она кивнула и перекинула куртку через руку. «Идиотка, — упрекнула она себя. — Он возненавидит тебя».

Гэвин открыл дверь, ведущую в дом. Комнаты были большие, но пустые. Она уставилась на то, что, как она предполагала, было гостиной, лишенной всего, кроме двух кресел, книжной полки, дивана и шахматного столика.

— Твоя семья не слишком помешана на телевидении, да? — спросила она.

— Я живу один.

— Ох. — Она моргнула, когда до нее дошел смысл этих слов. — О боже, мне так жаль!

— Они не умерли. Я просто не живу с ними. Уже давно. С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Вэл не сразу заговорила.

— Я думала, должно исполниться восемнадцать…

— Чтобы жить одному? — закончил Гэвин. — Технически, да. Но всегда есть исключения. Скоро ты это поймешь. Проходи, присаживайся. Я пойду заварю чай. Здесь холодно.

Вэл присела в ближайшее к шахматам кресло и снова попыталась дозвониться. Линия все еще была занята. Она положила телефон на край стола и покачала головой. Жить одному с шестнадцати лет? Она и представить себе не могла. Это звучало так одиноко. Неудивительно, что он такой странный! Ее родители не были идеальными, но она даже не представляла, с чего начать без них.

(его семья сумасшедшая)

Был ли он одним из этих… как это называется? — эмансипированные несовершеннолетние?

Гэвин вернулся в комнату и протянул ей дымящуюся чашку чая, поставив свою на стол, прежде чем сесть напротив Вэл. Он перевел взгляд с доски на ее лицо.

— Ты играешь? — спросил он, делая глоток чая.

От чашки пахло пьянящим и сладким ароматом. «Мята», — подумала она.

— Нет.

Он поставил чашку на стол.

— Я могу научить тебя. Хочешь?

Вэл уставилась на маленькую армию фигурок. Их было так много.

— Если только ты сам хочешь меня научить.

— С удовольствием, Вэл. На самом деле, игра довольно простая, как только ты поймешь, как они двигаются. Маленькие, круглые — это пешки, — он поднял одну из низкорослых фигур, составляющих первый ряд, — они могут двигаться только на одну клетку вперед за раз и всегда бьют по диагонали. За исключением первого хода, где у них есть выбор перемещения на две клетки — и при взятии на проходе[8], где пешка может захватить другую пешку, которая также продвинулась вперед на две клетки.

— Пешка на проходе, — проговорила Вэл.

— Точно. Шахматные фигуры по большей части привязаны к полю, но сейчас мы не будем об этом беспокоиться, — добавил он, заметив ее замешательство. — Те, что выглядят как голова лошади, называются кони, и они двигаются в форме буквы Г, перемещаться могут в любом направлении, которое ты пожелаешь. Остроконечные — это слоны. Они двигаются и бьют по диагонали. Похожие на замки называются ладьями и могут перемещаться как по горизонтали, так и по вертикали. Они также могут быть использованы при обороне, так называемой рокировке в тандеме с королем. Мы доберемся до него через минуту после того, как обсудим его прекрасную супругу.